— А вот и Вы! — сказала Мария, заметив аббата. — Соглашаясь на свидание с Вами, я рисковала навлечь на себя неудовольствие настоятельницы. Она отпустила меня, так как я прибегла к предлогу набрать трав для лекарств. Я скоро должна вернуться.
— Тысячу раз благодарю Вас, — сказал Дегрэ, с жаром целуя ее руку. — Пройдем немного дальше в лес.
Мария улыбнулась ему. Он взял ее под руку и прошел несколько шагов.
Вдруг он остановился и спросил.
— Вы не слышали никакого шума?
Она прислушалась.
— Нет, но мне показалось, словно кто-то зовет… Я не хотела бы удаляться от монастыря; сядем под этими деревьями, и Вы расскажете мне свои планы.
Дегрэ еще крепче прижал к себе левую руку маркизы, а свободной рукой схватил ее за правую руку. Словно молния обожгла все члены маркизы, и в ее душе прозвучало слово: “Погибла”!
Она попыталась выдернуть свою руку из-под руки аббата, но он как железными тисками сжимал обе ее руки. Его глаза засверкали, и он громовым голосом крикнул:
— Вы пойманы, маркиза Бренвилье! Теперь Вы уже не под защитой монастыря!
Раздался резкий свист, мнимый аббат крикнул, и из кустов поспешили на его зов сыщики. Маркиза старалась вырваться, но гиганту ничего не стоило удержать слабую женщину.
— Не старайтесь напрасно, — сказал он, — я уже больше не выпущу Вас.
— О, будь ты проклят, разбойник!
— Я привык к проклятиям преступников. Ну, и заставили же Вы меня поработать! Посмотрите-ка за дамой, — обратился он к подоспевшим сотоварищам, передавая им маркизу, — а я пойду в монастырь. Я — Дегрэ, сержант корпуса общественной безопасности в Париже. Я пойду обыскивать Вашу келью.
Ролла и Барбье держали маркизу, пока Сиар связывал ей руки шелковым платком. Дегрэ поспешил в монастырь.
Мария не издала ни звука, а только мрачно смотрела вслед сержанту, исчезнувшему за воротами монастыря. Прозвучал колокол; привратница поспешила отворить двери.
— Вот приказ совета шестидесяти, благочестивая сестра, — сказал ей Дегрэ, — я должен войти.
Вместо ответа привратница бросилась в галерею и позвонила в колокол, в который обыкновенно били тревогу. Со всех сторон сбежались монахини; некоторые принесли с собой восковые свечи. Впереди всех шла настоятельница.
— Кто смел ворваться сюда?.. Священник? Вы? — воскликнула она.
Дегрэ поклонился.
— Простите! Под этой одеждой скрывается не священник, а сержант Дегрэ. Вот приказ, дозволяющий мне просить Вашего разрешения для обыска кельи, которую занимала в монастыре маркиза Бренвилье. Я только что арестовал эту даму в лесу: она — отравительница.
Монахини разразились слезами и воплями.
— Тише! — приказала им настоятельница и обратилась к Дегрэ: — А Вы… Вы ищите! Такова была воля Божия.
Дегрэ пошел за ней с равнодушным видом, а через полчаса снова вернулся в лес. Он нашел маркизу, бледную, как смерть, сидевшей на траве между тремя стражами. Она вздрогнула, увидев шкатулку, которую принес с собой Дегрэ.
— Ты хорошо все пронюхал, хищный волк! — со страшным смехом сказала она, — подавись же моей кровью. Из всего, что я видела на свете подлого и позорного, твой поступок самый беззаконный; он совсем уничтожил меня.
Дегрэ подал знак товарищам, и они потащили маркизу через лес. Уже совсем стемнело; никто не видел этого страшного шествия. У городских ворот с лошадьми и дорожной каретой их уже ждал Лавиолетт, отправившийся в город тотчас после того, как была захвачена маркиза.
Сыщики подняли маркизу в карету; дверцы захлопнулись. Дегрэ сел на козлы; его сотоварищи поехали верхом, рядом с экипажем, который направился к французской границе.
XXIII
Суд
Маркиза Бренвилье была в ужасном состоянии. Она дрожала не от ужаса перед ожидавшей ее темницей, пыткой и смертью; она скрежетала зубами от ярости, что поддалась на такую грубую хитрость. Дегрэ по-видимому вполне понимал ее настроение. Он удвоил свою бдительность, не заботился ни о сне, ни об усталости, связанной с длинным утомительным путешествием.