Позавтракав, крестоноги рассаживаются по клетке и начинают работать. Чаще всего они рисуют зрителей и меняют рисунки на лакомства - конфеты, булочки, мороженое. Самки крестоногов стоят в стороне и строго следят, чтобы вкусные вещи не оставались у самцов. Они сразу отнимают лакомства у своих мужей. А те знают, что, пока самки не насытятся, им в теньке не заснуть.
Все крестоноги корыстны. Лишь Старина Крестоног, с длинной седой бородой, свисающей из-под панциря, не брал за свои рисунки ни конфет, ни пышек. Он любил искусство. И это было странное качество для такого примитивного животного. Ведь крестоноги глупы, как настоящие черепахи. Петр Михайлович любил Старину Крестонога за бескорыстие и преданность искусству и всегда давал ему больше картона и фломастеров, чем другим крестоногам.
Если бумага кончалась, Крестоног начинал буйствовать и ломать ограду. Но это случалось редко.
Но именно сегодня это случилось.
Автоматическая служба охраны сообщила Петру Михайловичу, что в его хозяйстве беспорядок. Петр Михайлович включил монитор и увидел, что Старина Крестоног носится вдоль изгороди, размахивая фломастером. Крестоноги говорить не умеют, но отлично подражают случайным звукам, если эти звуки музыкальные. Старина Крестоног завывал мелодию известной арии: «Тореадор, смелее в бой, тореадор, тореадор!»
Зрители хохотали и били в ладоши.
Кучей лежали листы картона.
Петр Михайлович прибежал к клетке, неся на голове стопку чистых листов картона. Увидев его, крестоног перестал завывать и замер от счастья - он понял, что скоро начнет рисовать снова. Остальные крестоноги, подталкиваемые подругами, тоже потянулись к ограде.
Раздав листы, служитель собрал готовые рисунки и вынес их наружу.
И когда выходил, заметил, что из клетки крестоногов отлично видна главная аллея, что ведет к большому загону с голкорами.
Конечно, крестоноги рисуют не очень здорово - они же нигде не учились, но всегда можно угадать, кого они имеют в виду. Вот и сейчас на нескольких листах Петр Михайлович разглядел платформу с телевизионными камерами, на ней ехали два человека. Один очень толстый, словно надутый воздушный шар. Лицо его было тоже надутым, а уши острые, торчащие, как у свиньи. Второй телевизионщик был меньше его ростом, худ, остронос и очень неприятен на вид. Издали его можно было принять за крысу на задних ножках.
А в остальном это были телевизионщики как телевизионщики.
На другой картине служитель увидел ту же платформу у дверей в загон к голкорам. Голкоров тоже можно было угадать. Они были нелепо одеты, а некоторых частей тела у них не хватало, словно художник забыл их нарисовать. Но крестоноги никогда ничего не забывают. Что видят, то и изображают.
А вот третий картон был интереснее всех.
На нем платформа с аппаратурой ехала прочь от загона. В ней стояли оба оператора, толстый и тонкий. А у их ног лежали платья, ботинки и еще какие-то части одежды.
Профессор Селезнев схватил картон и крикнул Петру Михайловичу:
- Петя, пожалуйста, выдай сегодня Старине Крестоногу двойную порцию компота.
- А остальным крестоногам? - спросил Петя.
- Остальным тоже по двойной порции компота. Иначе они Старину Крестонога загрызут. Они же настоящие художники.
После этого профессор Селезнев тут же связался с ИнтерГполом - ИнтерГалактической полицией. По особому тайному номеру.
На экране появилось загорелое лицо комиссара Милодара. Он сидел за столом в своем кабинете.
- Ах, Селезнев! - сказал Милодар. - Опять у тебя пропала дочка?
- Нет, не дочка, - сказал профессор. - С Алисой все в порядке. У меня пропали голкоры. Информацию я уже послал тебе по стереофаксу.
- Знаю, знаю, получил информацию. Но сегодня у меня нет ни минуты свободной. Завтра займусь.
- Комиссар Милодар, - произнес Селезнев официальным голосом, - я обращаюсь к тебе как директор Космозо. У нас пропали уникальные инопланетные животные. Каждая минута промедления грозит бедой.
- Для этого есть обыкновенная милиция, - ответил Милодар.
- Тогда погляди на описание голкоров и на картон, нарисованный одним нашим животным. Может, ты догадаешься… - Селезнев тут же отправил по факсу лист картона размером метр на метр.
- У тебя и животные рисуют? - удивился Милодар, но взял лист картона и принялся его рассматривать.
- В Космозо все есть, - ответил профессор.
В задумчивости комиссар Милодар запустил пальцы в курчавую шевелюру и стал похож на горгону Медузу, у которой, как известно, прическа состояла из живых змей.