Где-то поблизости ухнула сова. Девушка вздрогнула от испуга, чувствуя, как ее охватывает дрожь. Поверх платья на ней была только легкая кашемировая шаль, и ей вдруг показалось, что одежда совсем не согревает. Сердце неистово забилось, внутри все затрепетало — отчасти от страха, отчасти в надежде, что наконец произойдет чудо и она обретет ключ к исполнению своих замыслов.
За спиной хрустнула ветка. Решив, что кто-то следит за ней, Элисса порывисто обернулась. Ее руки затряслись, ладони стали влажными. Она напрягала глаза, вглядываясь в темноту, но никого не заметила. Наверное, ей почудилось. Она стояла в глубокой тени у торца здания, уверенная, что тень скроет ее от взгляда любого, кто бы ни вышел в сад.
Генерал рассмеялся. Элисса совершенно отчетливо услышала его смех и вновь сосредоточилась на беседе мужчин, сидевших в зале, наблюдая за ними в щель между тяжелыми портьерами из золотистого бархата. Они покинули вечер до его окончания, тихо удалившись под звуки «Императора», пятого фортепианного концерта Бетховена, который исполнялся в честь его величества. Генерал позвал за собой майора, бросив на него весьма многозначительный взгляд.
И вот теперь в щель между шторами Элисса видела, как Холдорф улыбается.
— Я лично прослежу, чтобы послание достигло адресата, — говорил он.
Послание? Сердце Элиссы забилось чаще. Она подобралась еще ближе, затаив дыхание. Не идет ли речь о передаче секретов французам?
Стейглер взял со стола бокал с вином, сделав широкий жест рукой, придавая особую выразительность своим словам:
— Я хочу, чтобы все прошло гладко, вы слышите? Это дело чрезвычайной важности, и я не потерплю ни малейшей оплошности.
— До сих пор я не давал повода разочароваться во мне, не правда ли, генерал?
Стейглер отставил бокал и улыбнулся:
— Согласен, майор Холдорф. У вас безупречная репутация.
— И я намерен ее сохранить.
Стейглер пригубил вино.
— Когда вы отправляетесь?
— Утром. До первого пункта смены лошадей недалеко, а потом риск уменьшится.
Элисса прижала голову к грубой каменной стене. Казалось, сердце готово выскочить из груди. Вот оно — первое серьезное свидетельство того, что Стейглер причастен к передаче сведений. Веской уликой оно служить не могло, и все же услышанное укрепило надежду и решимость Элиссы.
— Так-так… опять мой милый ангелочек, — неторопливо произнес голос, звучавший из тени в нескольких футах от девушки. — Подумать только… обнаружить вас здесь, в одиночестве. — Адриан двинулся вперед, с легкостью, неожиданной при его комплекции; казалось, его тело просто излучает напряжение. Наклонившись, он заглянул в просвет между шторами, увидел негромко беседующих Стейглера и Холдорфа, и по его лицу заходили желваки. — Я вижу, у вас обширный круг интересов, не так ли, графиня?
— Я всего лишь… — Элисса сглотнула, лихорадочно соображая, что сказать. — Во дворце слишком жарко, и мне… мне захотелось ненадолго выйти, подышать свежим воздухом.
Адриан приблизился к ней вплотную, схватил Элиссу за руку и потащил прочь от дома, увлекая ее в тенистую глубину сада.
— Ну да, еще бы, — произнес он голосом, охрипшим от гнева, которым кипело каждое его слово. — Именно поэтому вы прячетесь в темноте. Ну конечно, ведь здесь прохладнее, спокойнее. И уж конечно это не имеет никакого отношения к тому, что вам вздумалось подслушать разговор генерала с майором.
— Нет, никакого!
Он затащил ее в кусты и крепко прижал к груди.
— Вы лгунья. — Элисса пыталась освободиться, но его хватка стала лишь крепче. — Скажите, кто вы?
— Вы сами знаете, кто я. Графиня фон Ланген. Я приехала из Англии навестить герцогиню Мароу.
— Мне нужна правда! Я хочу знать, кто вы такая.
Она лишь покачала головой.
— Элисса Таубер, графиня фон Ланген.
Рука Адриана скользнула по щеке девушки, но в его прикосновении не было нежности.
— Прекрасная маленькая лгунья.
Элисса отвернулась, не в силах более смотреть в эти жесткие зеленые глаза.
— Я бы сказала вам, если бы могла, — чуть слышно произнесла она. — Я не хотела вводить вас в заблуждение. Дайте мне время. Все, что мне нужно, это немного времени.
Адриан сделал над собой усилие, и его гнев, казалось, несколько утих. Он отступил на несколько шагов, скрывшись в темноте. Его свистящее дыхание светлым облачком вырывалось в прохладном вечернем воздухе. Когда он наконец заговорил, его слова прозвучали в тишине сада сухо и отрывисто:
— Идите сюда, Элисса.
Девушка задышала чаще. Что-то изменилось; она чувствовала перемену в его голосе, который стал низким и слегка дрожал.
— Где вы? — спросила она, хотя отлично видела под деревом блеск золотого галуна, отражавший лунный свет, который тонким лучом просачивался сквозь плотную листву.
— Вы знаете, где я. Идите ко мне, Элисса.
Элисса знала и то, что он хочет ее. Она слышала, чувствовала это. Адриан зол, но все равно желает обладать ею. Элисса двинулась к нему, хотя была немного испугана. При мысли о его руках и губах ее пронзило острое жгучее желание.
Элисса остановилась в нескольких шагах от Адриана, который сидел в тени на приземистой каменной скамье, расстегнув ворот мундира и несколько пуговиц. Она увидела его мощные мышцы, и ее охватило неодолимое желание прикоснуться к ним.
— Я сказал, идите сюда.
Она преодолела разделявшее их расстояние скорее бегом, чем шагом. Низкий голос Адриана заставил ее трепетать, словно бабочку.
— Вы принадлежите мне, Элисса. Надеюсь, вы осознаете это?
— Ничего подобного, я…
— Вы осознаете это. Или я ошибаюсь?
Элисса облизнула губы.
— Да. — Она увидела его глаза, изумрудами сверкавшие в лунном свете, и ее захлестнула жаркая волна страсти.
— Поднимите юбки. Поднимайте их медленно, я хочу полюбоваться вашими ногами.
Элисса на секунду замешкалась. Господи, ну почему ей приходится уступать ему? Потом у нее возникла мысль о том, что может с ней сделать Адриан, и тело всколыхнулось от вожделения.
Ее дрожащие руки скользнули вниз по узкой шелковой юбке и медленно приподняли подол, оголяя ноги до самых подвязок.
— Выше, — велел Адриан. — Всю неделю я не мог думать ни о чем, кроме вас. Я хочу увидеть вас в свете луны.
Элисса закусила губу, но это не остановило волны желания, пробегавшие по ее телу. Она посмотрела в горящие зеленые глаза Адриана и вдруг почувствовала неожиданный прилив силы и уверенности от мысли, что смогла внушить ему такую страсть. Подняв юбку и подол вышитой батистовой сорочки, она задрала их чуть выше округлых ягодиц и вздохнула, чувствуя, как пальцы Адриана скользят по ее бедрам, забираются между ними, лаская ее кожу и заставляя все тело покрываться мурашками. Потом он положил свои большие ладони ей на талию и усадил Элиссу на колени, раздвинув ей ноги.
— Вы сводите меня с ума, Элисса. Хотите убедиться в этом? — Адриан обнял ее за шею, приник к ее губам и впился в них неистовым жадным поцелуем. Его губы пылали страстью, язык настойчиво прокладывал себе путь. Элиссу пронзило неистовое желание. Господи, до встречи с ним она даже не представляла, что это такое — познать мужчину так, как это случилось с ней.
Адриан целовал ее все крепче, требовательнее, и девушка негромко застонала. Она погрузила пальцы в его густые, почти черные волосы; Адриан откинул голову назад, подставив Элиссе лицо. Потом пуговицы на спине платья одна за другой расстегнулись, и груди девушки легли в его ладони. Адриан прильнул к ним губами, заставляя их набухнуть и напрячься. Он взял грудь в рот, мягко посасывая.