— Вы не заблудились, мадам? Ведь это же комната кормилицы.
— Наглая девка! — вопила Мелани. — Я знаю, где я! Я только что вышла из комнаты моего сына. Почему он остался там один?!
У Кэт когда-то было платье из точно такого же синего материала, только иного покроя. Декольте на платье Мелани было таким глубоким, что это было почти неприлично. Она поджала губы и произнесла:
— Нодди довольно сильно сопит во сне, мадам. Я услышала бы, если бы он забеспокоился.
Мелани стояла, уперев руки в бока, нервно постукивая своей изящной туфелькой по ковру.
— Ну конечно, так я и поверила! Да ведь ты даже меня не услышала. Не понимаю, почему моему мужу пришло в голову тебя пригреть. Небось вообразил себя спасителем падших женщин. Но меня-то не проведешь якобы хорошими манерами и гладкой речью или тем, что складно читаешь ему какую-то старомодную чепуху. Как ты была трущобной девкой, так и осталась.
— Мистер Тремэйн действительно весьма добр ко мне, — сказала Кэт, пожимая плечами. — Однако меня вовсе не надо было спасать, я сама могу позаботиться о себе.
Она знала, что зря вообще открыла рот. Ну когда она приучится? Ведь теперь она Кэт Харвей, Кэт Харвей, падшая женщина. Она кормилица у мастера Эдмунда, ее наняли, словно дойную корову, чтобы она поставляла питание для юного наследника. В Тремэйн-Корте нужно забыть гордость д'Арнанкортов.
— Да уж конечно, ты у нас такая. — Васильковые глаза Мелани угрожающе сощурились. — И как это я могла забыть, что ты милостиво согласилась расширить свои обязанности! — выпалила она, ее пухлые алые губки перекосились в гримасе. — А ну-ка расскажи мне, ты так же моешь и того, другого пациента, как и Нодди?
Кэт почувствовала, что краснеет. Она вспомнила, что случилось нынешней ночью: Люсьен отпихнул ее в тот момент, когда она попыталась влить ему в рот немного бульона. Вся тарелка выплеснулась на постель, и ей пришлось самой обтирать и переодевать его в чистую ночную сорочку.
И это далось ей нелегко.
Люсьен продолжал бредить, то и дело обращаясь к своей «дорогой». В какой-то момент, когда она склонилась над кроватью, его глаза открылись и невидящие уставились на нее. И тут же он припал к ее губам в жадном поцелуе, а его руки принялись ласкать ее тело самым бесстыдным образом. Отпустил он ее только после того, как она уперлась коленом ему в пах.
Остаток ночи она провела скорчившись в кресле. Она ненавидела его и боялась, что откроются раны в ее душе, о которых она уже начала забывать.
— Действительно, меня попросили помочь ухаживать за ним, — наконец произнесла Кэт, понимая, что Мелани все равно потребует ответа. Она потупила взор и вздохнула: — Миссис Тремэйн, я не думаю, что это действительно…
— Заткнись, девка! — Мелани подскочила вплотную к Кэт, не сводя с нее ненавидящего взгляда. Ее полные груди, казалось, вот-вот выскочат из туго обтягивающего лифа. — Никого не интересует, что ты думаешь. Я желаю знать, что ты делала с Люсьеном. Ну, рассказывай! Ты откинула простыню и его беззащитное тело открылось перед твоим похотливым взором? Да, да, наверняка ты сделала это. И тебе нравилось это, верно? Даже такая девка, как ты, способна понять, что это не простой мужчина. И с чего же ты начала, мисс Харвей? Ты намылила его мускулистую грудь… Ты прикоснулась к его животу, а потом полезла все ниже, ниже, пока не поднялся и не напрягся его…
Мойна произнесла возле дверей:
— Мисс Мелани.
Кэт, у которой к горлу подступила тошнота, преодолела первый порыв бежать отсюда, бежать без оглядки и смогла отвести испуганный взор от безумных глаз Мелани, от ее влажного рта. Она поспешила отойти в угол комнаты.
— Мисс Мелани! — повторила Мойна. — Что вы делаете здесь наверху?
— Мойна, я и не слышала, как ты вошла, — защебетала Мелани, снова улыбаясь как дитя и обнимая за плечи свою тощую служанку. — Господи, прости, ты меня так напугала. Я как раз выговаривала Кэт, умоляя ее получше присматривать за моим ненаглядным Нодди. Мать нельзя попрекать тем, что она чересчур печется о своем ребенке, правда?
Кэт украдкой из-под ресниц глянула на служанку.
Уродливое лицо Мойны ничего не выражало.
— Мисс Мелани, — размеренно повторила она. — Я приготовила то питье, что вы хотели. Оно там, внизу, в вашей комнате. Вам лучше пойти туда со мною прямо сейчас.
Носик Мелани дернулся, кончик розового язычка облизал губы. Как хищник, почуявший жертву, подумала Кэт.
— То самое, про которое я говорила, Мойна? То самое, что и на прошлой неделе? О, значит, оно поможет мне от головной боли. Ох, милая Мойна. Конечно же я пойду с тобою. Как это ужасно с моей стороны заставлять тебя карабкаться за мной сюда по этим крутым лестницам.