Потому что Тарин Мэлоун не существовало.
Из-за влажной погоды ее волосы начали завиваться в непослушные кудри – характерная особенность, которую она унаследовала от своей матери, во всяком случае, так она всегда считала. Девушка вздрогнула, когда холодные локоны, всколыхнувшись, задели шею, и поняла, что очень скоро промокнет насквозь. Все, в чем она нуждалась, это тепло, чтобы немного обсохнуть, прежде чем найти себе где-нибудь хоть какое-то пристанище.
Ее желудок заурчал от голода. Тарин потянулась к рюкзаку, который всегда носила с собой, и вытащила оттуда яблоко, радуясь, что вчера купила целый пакет свежих фуджи в маленьком придорожном ларьке. Этого хватит на некоторое время. Горячей сытной еды сегодня не было в меню. Она с тоской посмотрела на круглосуточный IHOP, расположенный на противоположной стороне улицы. Возможно, завтра. Она понятия не имела, как будет оплачивать ремонт автомобиля, ни одной идеи на этот счет, но она не сказала об этом автомеханику. Он был просто молодым парнем, примерно восемнадцати лет, извиняющимся за то, что не мог сразу наладить машину. Сто долларов, которые ей пришлось заплатить за буксировку, почти разорили ее.
Тарин вдохнула. Ей следовало бросить свою машину и ехать автостопом, хотя если учесть, что удача в последнее время обходила ее стороной, то вероятнее всего она была бы поймана полицейскими. Но как бы плохо ни было сейчас, это оказалось бы с сто раз хуже. В мире Тарин избегать любого блюстителя закона являлось необходимостью.
Она окинула взглядом маленький тихий город. Во всяком случае, раз уж она была здесь, то могла бы найти какую-нибудь работу. Всегда находился кто-нибудь где-нибудь, кто временно нуждался в помощи и не задавал много вопросов. И этот город был похож на Мэйберри. Старый. Чистый. Красивый.
Тарин снова вздрогнула и, проходя мимо сквера, бросила на землю огрызок от яблока в надежде, что какая-нибудь белка его найдет. Она помедлила, осматриваясь в поисках места, где могла бы укрыться на пару часов. В дали под раскидистым кленом стояла скамейка, но Тарин тут же откинула этот вариант, как слишком заметный. Любой, кто проходил или проезжал мимо, мог ее увидеть, и это определенно не тот город, где жители закрывают глаза и притворяются слепыми. Но по другую сторону от дерева? Для нее это была возможность избежать нежелательного внимания. Она чувствовала себя слишком беспокойно и взволнованно, чтобы прямо сейчас лечь и уснуть. Ей нужно было изгнать холод из костей.
Тарин вынула руку из теплого кармана куртки и сжала пальцами висящий на шее кельтский крест на кожаном шнурке.
– Если ты меня слышишь, Чарли, – бормотала она, – то мне не помешал бы хоть какой-то ориентир, потому что я совершенно не знаю, как быть дальше.
В тишине она ждала какого-нибудь намека, знака, чего угодно, но ничего не почувствовала. Вздохнув, она двинулась дальше.
– Все в порядке, Чарли. Я знаю, ты бы помог мне, если бы имел возможность.
Пройдя два квартала, она услышала гул басов. Еще через квартал – звуки гитар и сопровождавшее их пение. Но подойдя к четвертому, она обнаружила себя под темно-зеленым в белую полоску навесом на фасаде «Ирландского паба Джейка» и почувствовала вибрации музыки и смеха сквозь подошвы своих поношенных ботинок. Старинный фонарь ярко светил, бросая теплые блики на тротуар. По ту сторону окна открывался вид на счастливых улыбающихся людей.
Ее глаза почти сразу устремились к большому мужчине за барной стойкой. Он был не менее шести с половиной футов ростом, может быть и больше. Он был широк в плечах и имел сильные мускулы на груди и руках, которые хорошо проглядывали сквозь плотно облегающую светло-голубую рубашку, надетую на нем. Его волосы были настолько черными, что отливали синевой, и спускались вниз, немного прикрывая воротник.
Она приподнялась на цыпочки, пытаясь еще раз хоть мельком взглянуть на него, в то время как люди проходили мимо нее, обтекая словно вода. Он вновь появился, и ее сердце забилось немного быстрее. Но когда, вопреки всем вероятностям, он повернулся к окну и самые глубокие, самые серьезные глаза, которые она когда-либо видела, посмотрели на нее, оно полностью остановилось.