К сожалению, Иэну нравилось, когда ему бросали вызов. Чем больше Тарин избегала его ухаживаний, тем более напористым он становился. Это превратилось в очевидную войну интересов. Джейк прекрасно осознавал, за кого болел.
Когда в два часа ночи был принят последний заказ, бар все еще оставался полным посетителей. Наконец, в три пятнадцать Джейк проводил последнего клиента. Он запер двери и, развернувшись, обнаружил, что Тарин уже протирала барную стойку. Она была трудолюбива, следовало отдать ей должное. Как ни странно, Иэн куда-то подевался.
Джейк наблюдал за ней несколько минут, позволив себе насладиться прекрасной картиной без риска быть пойманным за подглядыванием. Несмотря на все свои старания, он не нашел в Тарин ничего, что не вызвало бы в нем желания нагнуть ее над стойкой и взять прямо там.
Ее волосы, красивого светлого оттенка, вызывавшего в Джейке ассоциации с солнечным светом, проходящим сквозь мед, были стянуты сзади и закреплены большой заколкой, обнажая шею, к которой он жаждал прижаться губами. Ее простая белая блузка была расстегнута достаточно для того, чтобы кто-нибудь, выше пяти с половиной футов – включая его с преимуществом около 10 дюймов – мог беспрепятственно взглянуть на розовое кружево под ней. Полная округлая грудь, резко выделявшаяся в соотношении с узкой талией, привлекала к себе внимание всякий раз, когда Тарин поворачивалась.
Руки Джейка начали зудеть, когда он вспомнил, как обернул их вокруг ее талии, как будто целую вечность назад Большой Джон перебросил Тарин к нему, словно куклу. А затем его член вспомнил, как ощущалась прижатая к нему ее упругая аппетитная задница, даже через два слоя джинсовой ткани между ними. У Джейка была большая проблема.
– Отлично поработала сегодня, – произнес он, наконец, когда Тарин посмотрела на него и застала за подглядыванием. Пойман с поличным.
Она подарила ему улыбку, которая заставила его почувствовать себя так, словно жидкий солнечный свет побежал по венам.
– Спасибо, – сказала она. – Было очень весело.
– Полагаешь, это было весело? – скептически спросил он, приподнимая бровь, и начал переворачивать стулья и поднимать их на маленькие столы. Это был отличный повод отвернуться в надежде, что она не заметит его явную неутихающую эрекцию. Даже рубашка навыпуск – гениальный ход, как полагал Джейк, урок, выученный им еще в подростковом возрасте – не могла полностью ее скрыть. – Итак, какой образ жизни ты ведешь?
Она засмеялась, наполняя пустой бар насыщенным мелодичным звучанием.
– Не желаешь поработать немного руками и помыть их? – спросила она, держа в руках несколько грязных стаканов. От него не укрылось то, что она не ответила на вопрос.
– Ха, – ответил он, – для этого есть специальная машина. Я мою их вручную только когда у нас завал на работе. Загрузи одну из тех корзин, а я отнесу посуду.
Его сердце пропускало удар каждый раз, когда Тарин наклонялась, чтобы поставить стаканы в корзину, предварительно опустошив и ополоснув их. Черт возьми, у нее была одна из самых красивых задниц, которые ему приходилось когда-либо видеть. Его большие руки так и чесались от жгучего желания обхватить ее и понять, так же она хороша на ощупь, как и на вид. Джейк попытался быстро придумать какой-нибудь способ сделать это незаметно, но безуспешно.
– Так, дай-ка мне, – сказал он, поднимая тяжелую корзину. Ладно, может он немного красовался перед ней. Обычно он оставлял такие вещи Иэну. Однако, Тарин, казалось, едва ли замечала его. Он остановился на мгновение, удерживая в руках корзину, словно она ничего не весила, при этом под одеждой бугрились мощные бицепсы. – Ты сегодня выложилась по полной, – сказал он. – Отдохни, пока я отношу это.
Она долго смотрела на стул, а потом покачала головой.
– Боюсь, что если я присяду, то уже больше не встану.
– Уверен, мы что-нибудь придумаем, чтобы заставить тебя снова двигаться, – с грешной ухмылкой произнес он, про себя задаваясь вопросом, что, черт возьми, с ним было не так. Ради всего святого, в его животе порхали бабочки. Глаза Тарин широко распахнулись, и если он не ошибался, то поклялся бы, что на ее щеках расцвел самый красивый на свете румянец, прежде чем она отвернулась и схватила веник.
Когда через десять минут Джейк вернулся, Тарин и след простыл. Однако из задней комнаты исходили характерные знакомые звуки: никакой ошибки, Иэн был с женщиной.
«Нет, – подумал Джейк с тяжелым сердцем. – Не с ней. Только не с Тарин».
Нечему было удивляться. Для женщин Иэн был подобен шоколаду. Они любили и обожали его. И Джейк заметил в глазах своего брата необузданный голод по отношению к Тарин, когда тот флиртовал с ней всю ночь напролет. Пусть она и дала ему отпор в начале, но Джейк еще не встречал женщины, которая смогла бы долго сопротивляться Иэну. А Иэн хотел Тарин. У нее не было шансов.