Посмотрев на здание вокзала с декоративными башенками (а я никогда не упускала возможности полюбоваться им), на выглядывающий из-за зеленой листвы шпиль костела, подумала: «Я дома!» – и, отказавшись от предложений местных таксистов, отправилась пешком через парк. Все вокруг было таким привычным, почти родным. Городок только просыпался, поэтому попадались в основном собачники, вынужденные вставать спозаранку ради своих любимцев, и следящие за здоровьем любители пробежек, встряхнувшиеся после зимней затяжной спячки. Резкий контраст со столицей, с утра находящейся в тонусе.
Если бы не желание поскорее очутиться в своей квартире и принять душ, я бы посидела на любимой лавочке напротив костела. Иногда мне казалось, что он со мной разговаривает и понимает мои мысли, как добрый старый друг.
Войдя в тихий прохладный подъезд, хотела было позвонить в квартиру Люськи, молоденькой продавщицы из соседнего магазина, которой я оставляю ключи, чтобы она поливала цветы в мое отсутствие. Но, подумав, что девушка еще спит, решила не тревожить ее и сразу поднялась к себе. Бросив сумку в прихожей, я поспешила в мастерскую: в дороге пришла в голову идея сюжета для нового витража, и не терпелось его зарисовать.
Открыв тяжелую дубовую дверь, я шагнула в полутемное помещение, окна которого закрывали жалюзи, специально опущенные, чтобы краски не выгорали. Странный сладковатый запах защекотал ноздри. Щелкнула выключателем и вскрикнула от ужаса: на полу мастерской среди осколков цветного стекла в нелепой, неестественной позе лежала Люська. Невидящими глазами она смотрела в потолок, а вокруг головы растеклась лужа уже потемневшей крови…
19 мая 2017 года
День у Люськи не задался с самого утра.
Во-первых, она проспала и опоздала на работу – всего-то минут на двадцать, но заведующая, как назло, пребывала не в духе и пригрозила лишить квартальной премии. Что было очень некстати: на эту премию Люська хотела купить новые туфли и сумочку, такие, как у соседки. Кира говорила, что в этом сезоне в моде оригинальные фигурные каблуки. Похожие появились на одном сайте, можно заказать с доставкой. И сумка с бахромой есть в соседнем бутике, где можно договориться об отсрочке оплаты.
Во-вторых, она не успела накраситься и теперь чувствовала себя не в своей тарелке, словно платье забыла надеть. А всем известно, что в пятницу больше всего симпатичных покупателей, которые затариваются для пикников на выходные. И, если правильно себя подать, с одним из таких молодых людей можно завести знакомство. У Люськи были свои правила, которые не запрещали разговаривать с незнакомцами. Вот один интересный мужчина уже дня три подряд заходит в магазин в ее смену, покупает воду и шоколад, приятно улыбается, делает комплименты без намека на пошлость. Таких красавцев Люська сразу замечала, подсознательно чувствуя в них породу. Брюнет, а глаза голубые, и говорит с легким приятным акцентом. Может, и сегодня заглянет, да не за водой, а посмотреть на нее. Надо не упускать шанс и заговорить первой. А в перерыве в подсобке привести лицо в порядок, благо косметичку она успела захватить с собой…
Но смена подходила к концу, предложений весело провести субботний день за городом не поступало, высокий брюнет так и не появился, да и выручка была невелика, что опять же вызвало недовольство заведующей. Как будто она, Люська, в этом виновата.
– Людмила, – строго сказала начальница, дородная Ирина Георгиевна, которую продавщицы за глаза звали Георгиной, – поскольку ты сегодня опоздала, то и закрывать магазин тебе. Проверишь, все ли в порядке, и сигнализацию не забудь включить перед уходом.
– Слушаюсь, товарищ генерал, – шутливо отсалютовала девушка, стараясь вызвать улыбку у строгой дамы и все еще надеясь на премию.
Так что из магазина Люська вышла позже всех, когда уже стемнело, прихватив с собой бутылочку белого вина «Шато Тамань» и коробку конфет «Коркунов» из тех, что с браком на упаковке и со скидкой, чтобы не так грустно было коротать вечер. Ступни гудели, ведь, невзирая на неудобство, она и на работе предпочитала туфли на шпильке. Так ноги казались длиннее, а сама Люська – выше. И теперь она звонко цокала каблучками по тротуару.
Ее дом стоял на углу центральной улицы Крестовой и небольшого переулка. Причем фасадом он выходил как раз в переулок, а вот нежилая пристройка, возведенная позже, смотрела прямо на Крестовую, по которой, помахивая сумочкой, шла сейчас Люська.