Ну как же везет этой московской выскочке! Почему на ее месте оказалась нелепая безмозглая девица из магазина? Что принесло ее в чужую квартиру среди ночи? Из-за нее не получилось все внимательно осмотреть и найти документы, которые наверняка спрятаны где-то в квартире. А попасть туда снова удастся не скоро: сейчас полиция будет вокруг топтаться. Если бы умерла архитекторша, то все было бы куда проще… Хотя для нее у меня придумано что-то поинтереснее удара по голове тупой железякой… Придется поменять планы и на время затаиться. А его, этого времени, у меня так мало…
Из письма Бориса Левандовского Влодеку Шпетовскому
Рыбнинск, 19 мая 2017 года
«…Сообщаю, что уже неделю нахожусь в Рыбнинске. Здесь весьма przyzwoicie [3]. Поселился в отеле в центре города, любуюсь из окна великой русской рекой – за ваш счет, разумеется…
Несколько дней пришлось провести по официальной программе, в университете. Мой интерес к истории города и его сооружениям не вызывает ни у кого подозрений, напротив, все стремятся мне помочь.
Удалось познакомиться с Аркадием Мельниковым – руководителем студенческого клуба, находившегося в костеле Святейшего Сердца Иисуса. Однако сейчас там ведутся ремонтные работы, и попасть внутрь пока не получилось.
От Мельникова я узнал, что большинство интересующих нас предметов демонтированы и находятся на реставрации у частного лица, некой Киры Деминой, архитектора из Москвы. Установить контакт не смог, так как она в отъезде, но проследил за ее соседкой, очевидно, имеющей доступ в квартиру и мастерскую, где хранится часть предметов из костела. Попробую использовать эту соседку для наших целей. Она похожа на dziewczyna lekkich obyczajów [4]… Это будет несложно для меня…
В дороге еще раз внимательно пересмотрел переданный вами архив и убедился, что наши расчеты правильны. Появилась идея о точном источнике сведений, нужных нам, но об этом – в следующем письме…»
Кира
21 мая 2017 года
Уже по-летнему теплое солнце заглядывало в окно, бликами рассыпаясь по полу и стенам спальни. Этих солнечных зайчиков я ощущала даже сквозь прикрытые веки. Под напором яркого света открыла глаза и подумала, что вчерашний кошмар мне приснился.
Но осколки от витража на полу мастерской, залитые кровью, беспорядок в комнатах и визитная карточка следователя Савельева на столе в гостиной были подтверждением: мертвая Люся и полиция – это реальность. Вчера после ухода посторонних у меня уже не было сил делать уборку, поэтому, наспех выпив кофе, я просто закрыла дверь в мастерскую и села за стол в гостиной делать эскизы к одному из заказов, надеясь, что это отвлечет от грустных размышлений. Обычно работа поглощала меня полностью. Но теперь одна мысль не давала покоя: что вор, невольно превратившийся в убийцу, искал в моем доме? Единственный человек, с которым я могла поделиться произошедшим без риска нарваться на пустое сочувствие и ненужное вмешательство в мои дела, была Ниночка.
Я вспомнила, как в первый школьный день ужасно растерялась в большом, переполненном незнакомыми детьми классе и стояла, прижавшись к стене, в то время, как все активно занимали места за партами. И тут ко мне подошла пухленькая розовощекая девчонка с огромными белыми бантами в косичках, уверенно взяла за руку и потащила за собой к лучшим местам у окна. С того дня и до выпускного мы с Ниночкой не расставались.
Поколебавшись, я все же набрала ее номер. И, конечно, совсем забыла про разницу во времени: подруга моя работала в волонтерской организации и сейчас организовывала что-то очень нужное в далекой Монголии. Но даже спросонья она сразу выбрала правильный тон, не став охать и ахать, а пытаясь мыслить трезво, насколько это возможно среди ночи, и ободрить меня.
– Так, Кирюша, ты там сопли не распускай, соберись. Девочку, бедняжку, не вернуть. Думаю, она незадачливому вору под руку подвернулась. Вряд ли он вернется, раз увидел, что красть у тебя особо нечего. Двери запри, выпей чаю с ромашкой и медом и постарайся поспать. Ты у меня не из трусливых, помнишь, как мы мальчишек из соседней школы гоняли? А они нас дразнили единичкой и ноликом? Конечно, ты тростиночка, а я – плюшка. С годами-то ничего не изменилось. Вот, чувствую, ты уже улыбаешься. Жаль, не могу к тебе приехать, но ты справишься, я знаю…