— Это хитрый трюк, — сказал Арнольд. — Он с самого начала замыслил отомстить. Он никогда не был на небесах.
— Кто? — спросил опешивший адвокат. — Где не был?
— Все оказалось так, как я с самого начала догадывался. На самом деле он в аду, где ему и положено быть. И он хочет, чтобы и я туда попал.
— Кто это? — переспросил адвокат. — О ком вы говорите?
Арнольд ничего не сказал. Он сидел на краю металлической койки и смотрел в пустоту. Он видел то место, которое находилось за пределами пространства и времени. Царство, недоступное человеческому зрению и слуху. Преисподнюю двадцатого века с прямым проводом в квартиры проклятых.
Адвокат был красноречив… и беспомощен
— Скажите мне хотя бы вот что, — проникновенно умолял юрист. — Поймите, мне необходимо это знать. Арнольд, вы действительно убили всех этих девушек?
— Я убил Маркуса, — сказал Арнольд бесцветно.
— Арнольд, пожалуйста…
— Маркуса Кейна. Моего братка. Мы были в патруле. Они выскочили из высокой травы, вьетконговцы в своих черных пижамах, они вопили, как косоглазые демоны. У него был только «М-16», и его заело. У меня был пулемет «М-30». Я мог спасти нас обоих, но я запаниковал и дал деру. Они набросились на него все разом. Марко успел только выкрикнуть мое имя…
— Вы говорите о Вьетнаме…
— Я говорю о той ночи, когда я убил Маркуса Кейна, — сказал Блейк. — Моего братка. Моего лучшего друга. Который нашел способ отомстить.
Адвокат сказал терпеливо:
— Арнольд, пожалуйста. Мы просмотрели архивы. Это все ваше воображение. Нет никакого Маркуса Кейна. Мы проверили все записи. Никогда не было такого человека. Ни в армии, ни в морской пехоте, ни в военно-воздушных силах.
— Мне плохо, — заныл Блейк. — Голова начинает болеть. Вы не могли бы уйти?
Он лег на спину и закрыл глаза. Адвокат беспомощно смотрел на него. Спустя некоторое время он тихо вышел…
Адвокат был горяч и целеустремлен. Он позвонил психиатру, который осматривал Арнольда. Они вместе пошли к окружному прокурору.
— Вы не можете квалифицировать это как убийство первой степени, — настаивал психиатр. — Этого человека нельзя казнить. Я не люблю этого слова, но он, безусловно, помешан. Вся история событий подтверждает это. Все эти телефонные звонки с небес.
— Из ада, — поправил адвокат Арнольда.
— С небес… из ада… из подсознания! Это звонки от глубоко укоренившегося чувства вины, которое настолько крепко срослось с каждой клеточкой его существа, что не дает ему покоя ни на минуту. Эти головные боли. Слепящие, изнурительные головные боли каждый раз перед тем, как жертва оказывалась убитой. Быстрое облегчение после того, как дело сделано. Типичная реакция шизоидного параноика.
— У нас есть другой эксперт, — сказал окружной прокурор, — который подтвердит, что Арнольд достаточно нормален, чтобы отличить добро от зла.
— Его иллюзии, — настаивал психиатр, — от начала до конца являются плодом фантазии, основанной на библейских мотивах. Ева Аддамс. Кафе «Парадиз». То же самое можно сказать про изобретенное имя мифического убийцы… Маркус, или Марко, Кейн. Марка Кейна, то есть Каинова печать. Воплощенное в словах чувство вины настолько отпечаталось в его душе, что он ощущал его запечатленным на собственном лбу. Он убил свою Еву из рая, и Каинова печать трансформировалась в имя небесного обвинителя.
— Тем не менее, — сказал окружной прокурор, — он должен умереть. Он убил Еву Аддамс… только ему известно, по какой причине. Затем он стал заметать следы. Официантка в кафе «Парадиз» обслуживала их в тот вечер, когда они вместе ужинали, стало быть, ее пришлось убрать. Телефонистка в отеле, где жила мисс Аддамс, знала, что Арнольд назначил ей свидание в тот вечер, значит, убрать пришлось и ее.
— Он сделал шесть ошибок, классических, но фатальных. Он возвращался на место каждого из преступлений. Полицейский видел его возле кафе «Парадиз» в тот вечер, когда была убита официантка. Тот же самый полицейский видел его около отеля в ночь убийства телефонистки. Он узнал Арнольда и записал номер машины. Это и навело на его след. Мы следили за ним. И он привел нас к домику, где мы и обнаружили его первую жертву.
— Это три ошибки, — сказал адвокат. — Какие же остальные три?
— Он хладнокровно убил трех девушек, — мрачно сказал окружной прокурор. — И он заплатит за это своей жизнью.
Присяжные согласились с ним. Они совещались недолго и за рекордное время вынесли единогласное решение. Убийство первой степени, никакого снисхождения. Судья, зачитывавший приговор, не выказал ни малейшего сожаления.