Холодная сталь не разрезала синапсис. «Золотистые» работали тоньше. Они произвели настройку того энергетического поля, которое и было Кэссиди, отрегулировали, убрали шумы и все это сделали очень деликатно.
Когда все закончилось, Кэссиди стал намного более чувствительным. Он обладал несколькими новыми потребностями. «Золотистые» одарили его несколькими новыми способностями.
А затем они его разбудили.
— Вы живой, Кэссиди, — произнес пушистый голос. — Ваш корабль был уничтожен. Ваши товарищи погибли. Только вы остались живы.
— А что это за больница?
— Это не на Земле. Скоро вы вернетесь домой. Встаньте, Кэссиди.
Двигайте правой рукой. Теперь левой. Согните ноги в коленях. Вдохните.
Откройте и закройте глаза несколько раз. Как вас зовут, Кэссиди?
— Ричард Генри Кэссиди.
— Сколько вам лет?
— Сорок один.
— Взгляните на это отражение. Кого вы видите?
— Себя.
— Вопросы есть?
— Что вы со мной делали?
— Мы починили вас, Кэссиди. От вас почти ничего не осталось.
— Вы внесли в меня какие-либо изменения?
— Мы сделали вас более восприимчивым к чувствам ваших соотечественников.
— Ого, — сказал Кэссиди.
Проследим за Кэссиди, он возвращается на Землю.
Кэссиди прибыл в тот же день, когда был запланирован снегопад. Это был легкий, быстро тающий снежок. Это не было плохой погодой, снежок просто доставлял эстетическое удовольствие. Как хорошо было вновь ступить на родную землю. «Золотистые» очень хитро организовали его возвращение.
Они посадили Кэссиди в его полуразрушенный корабль и направили таким образом, чтобы он достиг зоны, где его могли бы спасти. Мониторы засекли его и астронавта подобрали. Как же это вы спаслись, Кэссиди? Очень просто, сэр. Я был снаружи, когда произошел взрыв. Все погибли, только я спасся.
Его направили на Марс для проверки, затем подержали в деконтаминационной камере на Луне и в конце концов вернули на Землю. Он попал в снегопад, крупный мужчина с качающейся походкой: во всех местах ранений у него были необходимые затвердения. У Кэссиди было мало друзей, абсолютно никаких родственников, достаточно наличных денег, чтобы продержаться некоторое время, и несколько бывших жен, которых он мог посетить. По закону ему был положен годовой оплачиваемый отпуск в качестве компенсации. Он ушел в отпуск. До сих пор он еще не использовал вновь обретенную чувствительность. «Золотистые» предусмотрели, чтобы его новые способности начали проявляться только по прибытии домой: теперь, когда он вернулся, пора было начинать их использовать. А бесконечно любопытные создания, что жили за Япетусом, терпеливо ждали, когда Кэссиди начнет разыскивать тех, которые его когда-то любили.
Он начал свои поиски в городском районе Чикаго, потому что там, возле Рокфорды, находился аэропорт. Ленточный тротуар быстро подвез его прямо к башне из белого итальянского известняка, украшенной сверкающей мозаикой из слоновой кости и полосами металла сиреневого цвета. Там, в местной телевенторной центральной станции, Кэссиди начал искать местонахождение своих жен. Он был очень терпелив, эта громадина с бесстрастным лицом и добрыми глазами. Он нажимал нужные кнопки и преспокойно ждал, когда выйдет на контакт где-то в глубинке Земли. Кэссиди никогда не был неистовым человеком. Он всегда был спокойным. Он знал, как нужно ждать.
Машина сообщила ему, что Бэрил Фрейзер Кэссиди Мелон живет в городском районе Бостона. Машина сообщила ему, что Льюрин Холстейн Кэссиди живет в городском районе Нью-Йорка. Машина сообщила ему, что Мирабел Ганрик Кэссиди Милмэн Рид живет в городском районе Сан-Франциско.
Эти имена пробудили воспоминания: тепло тела, аромат волос, прикосновение рук, звуки голоса. Страстный шепот. Клубки презрения.
Удушающие вздохи страсти.
И вот Кэссиди, возвращенный к жизни, отправился повидать своих бывших жен.
Одну из них мы обнаруживаем в целости и невредимости.
У Бэрил зрачки были молочного цвета, а глаза там, где они должны быть белыми, были зеленоватыми. За последние десять лет она похудела.
Изъеденное морщинами лицо, кожа как пергамент, скулы выступают так, будто готовы порвать туго натянутую кожу. Кэссиди был женат на ней восемь месяцев, когда ему было двадцать четыре. Они разошлись после того, как она приняла программу стерилизации. Не то, чтобы он хотел детей, но ее поступок обидел его. И вот теперь она спокойно лежала в колыбели из пены и пыталась улыбнуться ему, не искривляя губ.