— Что значит «человек вроде меня»? Что ты можешь знать обо мне, Клейборн!
— Абсолютно все, Рейнар.
— Откуда? Ах, ну конечно! Из моего пресловутого досье, куда суют нос все, кому не лень. Что, секретность совсем отменили?
— Как для кого.
Ной не совал носа в досье Джона Пола по той простой причине, что не имел к нему доступа. Зато он много беседовал о бывшем коллеге с другом, который по занятному совпадению приходился тому зятем, но раз уж вопрос о досье так задевал Джона Пола, был прямой смысл оставить его в этом неприятном заблуждении. Ной называл это «дразнить медведя».
— Так что скажешь? Понравятся ей задворки Боуэна?
Разговор, таким образом, прошел полный круг и вернулся к тому, с чего начался. Джон Пол крепче стиснул руль, борясь с досадой.
— Надо бы заправиться.
— Эй, приятель, у тебя на лбу надулась жила! Захотелось дать собеседнику тычка, да такого, чтобы приложился головой об окошко.
— А ты не суй нос в чужой вопрос!
— Не буду. Ответь только, вы уже объяснились?
Вот этого Джон Пол не стал бы обсуждать и под страхом смерти.
— Отстань!
— Строили планы на будущее?
— Прикуси язык! — Он адресовал Ною свирепый взгляд и снова уставился перед собой. — Поговорим о другом.
— О чем, например?
— О чем угодно, только не об Эвери!
Высказав это, Джон Пол тотчас раскаялся, но было поздно.
— А собственно почему? — невинно осведомился Ной. — Это что же, запретная тема? Я только хотел узнать…
— Не вздумай повторять свои идиотские вопросы!
— Но ты хотя бы согласен, что Эвери красива?
Джон Пол прикинул, как бы половчее открыть дверцу и вытолкнуть Ноя. Может, хороший удар об асфальт за — ставит его наконец заткнуться.
— И весьма сексуальна… — мечтательно продолжал тот.
— Красива и сексуальна, да! Теперь ты оставишь ее в покое и скажешь наконец, далеко ли до этого чертова городишки?!
— Не помню.
Ной повозился на сиденье, устраиваясь, откинул голову и закрыл глаза, изображая дремоту.
— Ну так загляни в эту чертову карту!
— Ладно.
Вместо этого он крепко уснул, так что остаток пути до Уол — ден-Пойнта прошел в благословенной тишине.
В шесть вечера машина уже катилась по улицам городка, такого же компактного, уютного и сонного, как и Эмерсон, как все провинциальные населенные пункты, и расположенного всего в двадцати двух милях от Шелдон-Бич.
Эвери как-то была здесь, еще ребенком, но помнила только сам факт, а не впечатления, если таковые вообще имели место, — городок выглядел неухоженным, словно его населяли одни старики. Никто не подстригал сухие листья обрамлявших главную улицу пальм, трава газонов высохла без полива, дома облупились и пропылились насквозь. Только один квартал бурлил жизнью — судя по современному дизайну строений, он вырос не так уж давно. Зелень здесь была сочной, трава — изумрудной, а клумбы пестрели цветами. Хотелось верить, что это окажет благотворное влияние на весь Уолден-Пойнт.
Ной решительно отверг один за другим три очаровательных пансиона типа «ночлег и завтрак» на самом побережье, но потребовал затормозить у мотеля, откуда моря даже не было видно. В первый момент Эвери подумала, что он шутит: мотель «Фламинго старого Милта» был свежевыкрашен в розовый цвет с полным пренебрежением к темно-красной черепичной кровле, которую это совершенно убило. В каждом оконном проеме красовалось бездарное изображение фламинго, совершенно дикой расцветки. Всего мотель насчитывал двенадцать номеров и был выстроен в форме подковы, с унылой стоянкой, полной пыльного гравия. В смысле эстетики лучшего выбора нельзя было и придумать — возможно, потому на стоянке и было пусто. Эвери пришло в голову, что старый Милт, кто бы он ни был, не вынес надругательства и сбежал, бросив свой птичник на произвол судьбы.
— Ты уверен, что у них открыто? — спросил Джон Пол.
— Вполне. Кто-то следил из окна, когда мы подъезжали. Ну что? Ведь правда, это отличное место, если надо быстро смыться? Машину припаркуем за всей этой подковой, чтобы с улицы не было видно. Что скажешь?
Так как ее никто не спрашивал, Эвери оставила свое мнение при себе, хотя не глядя променяла бы чудовищный мотель на любой из пансионов — чистеньких, со сплошной открытой верандой и палисадником, полным розовых кустов. Неужели у Ноя такой вкус? Она была совершенно уверена, что и Джон Пол не в восторге и разразится протестами.
— Хороший выбор, — сказал он, перечеркнув все ее надежды. — Чем-то похоже на папашин бар… ну да, там тоже есть фламинго, только на крыше, в виде флюгера.
— Фламинго? — усомнился Ной. — А я думал, это пеликан. Короче, решено! Иду снимать номера.
— Может, вернемся к берегу? — робко вмешалась Эвери. — Мне там понравился один пансион. Чистый, уютный, и я заметила знак «Есть свободные комнаты».
— А что тебе не нравится здесь? — удивился Джон Пол. Не будь с ними Ной, она не колеблясь ответила бы: «Да все!» — но не хотелось привередничать перед малознакомым человеком.
— Да нет, ничего.
Тон у нее при этом был до того подавленный, что Джон Пол улыбнулся.
— Конечно, никакого сравнения с домиком шефа Тайлера!
Ной уже направлялся к двери с табличкой «Контора», когда телефон его зазвонил. Поскольку все они вышли размять ноги, Джон Пол принял миссию приятеля на себя, но Эвери осталась возле машины. Заметив это, Ной понизил голос и отошел в сторонку. Не было никаких сомнений, что он желает оставить сказанное в тайне. Выражение его лица не понравилось Эвери — что-то было не так. Она приготовилась к плохим новостям.
Разговор занял много времени. Джон Пол уже вернулся с ключами (двумя), а Ной все говорил и говорил.
— В чем дело? — спросил Джон Пол Эвери. — Пока не знаю, но что-то точно не так.
Наконец Ной сунул телефон в карман и вернулся к машине. Смотрел он только на Эвери.
— В чем дело? — повторил Джон Пол резче.
— Миссис Сальветти и судья Коллинз не пострадали.
— То есть?
— Кто-то оставил в приемной больницы сверток с тем, чтобы его отнесли в терапию.
— О черт! — Остальное нетрудно было предположить, но Джон Пол все же уточнил: — И сверток этот взорвался?
— Взрывом уничтожена большая часть крыла.
— Это, конечно, был Монк! — сказала Эвери. — Но как ему удалось пробраться через заслоны?
— Похоже, это был простой посыльный. Ему предложили отнести сверток в терапию самому, и тот взорвался прямо у него в руках.
— Жертвы есть?
— Не считая посыльного, двое мертвых и один тяжело раненный, некто Горман. Говорят, этот выкарабкается.
— Как могло до этого дойти! — возмутился Джон Пол.
— А что тут удивительного? Ты же знаешь Монка. Наверняка какое-то время болтался вокруг больницы, составлял картину и ждал подходящего момента. Кое-чего ты не знаешь. Понятное дело, что так скоро после операции судью Коллинз не могли перевозить в безопасное место, но ребята придумали такой отвлекающий маневр: увезли пару женщин под видом тех двоих. К сожалению, Монка нелегко одурачить. Уж не знаю, каким образом, но он понял, что это только для отвода глаз и что его мишени все еще в больнице.
Наконец все отправились по комнатам. Джон Пол снял номера в одном из концов подковы. Эвери несколько смутила смежная дверь, зато очень порадовала чистота. Номер, по всей видимости, был супружеский, с двуспальной кроватью под цветастым покрывалом с оборками, с двумя креслами у окна, выходившего во внутренний двор-стоянку. На столике между ними стояла лампа в старинном стиле, а вот шкафа, увы, не было вовсе, только два стояка полок и прут между ними, на котором болталось несколько пустых плечиков. Тем не менее это было лучше, чем она ожидала.
— Как же вышло, что Кэрри и судья не пострадали? — спросила она, когда Ной вошел к ним, обревизировав свою комнату. — Ведь они были где-то там! Может, вы чего-то недоговариваете?