Так как всем индейцам не могло хватить каждой привезенной Кажакиным вещи, то раздачу подарков взял на себя вождь. Не делились между индейцами лишь продукты питания, которые были занесены в дом Меткого Томагавка, чтобы они не промокли, если Пойдет дождь. Против такого решения возражений у индейцев не возникло, та к как они знали, что продукты предназначены для большого пира, который устраивает им всем почетный вождь Большой Человек.
Выполнив все необходимые формальности и убедившись, что его дальнейшее присутствие рядом с вождем не обязательно, Кажакин поспешил к Гордой Лани, где его встретил в боевой стойке, оскалив зубы волкодав. Вышедшую из дома индианку Кажакин движением руки предупредил, чтобы она не вмешивалась в его общение с собакой, поэтому Гордая Лань улыбнулась, готовая прийти мужу на помощь, и стала ждать, чем кончится встреча старых знакомых. Остановившись метрах в четырех от собаки, Кажакин, обращаясь к ней, сказал:
— Рекс, дурачок, мы же с тобой старые друзья, а ну посмотри на меня внимательно, неужели не узнаешь?
Собака перестала рычать. Знакомый запах, голос вернули Рекса в двухлетней давности прошлое и он завилял хвостом, сконфуженно скуля. Признав в Кажакине своего хозяина, доверчиво подошел к нему, позволив ему погладить себя, пропустил гостя к. своей хозяйке.
Глава ДЕВЯТНАДЦАТАЯ
Предстояла большая охота, она побудила к активным действиям все взрослое мужское население племени. Каждый воин проверял свое оружие, чтобы оно не подвело на охоте и не опозорило его перед соплеменниками. На луках менялись сухожилия, чтобы в нужный момент не лопнула тетива, пополнялся запас стрел, проверялось крепление дротиков, наконечников на копьях, на томагавках, выполнялись и другие подготовительные работы. Ничего удивительного не было в том, что когда пришло время охоты, то в индейском лагере остались только один спецназовец, которому было поручено охранять вертолет, а также старики, женщины и дети. Из пришельцев на охоту нс; пошел лишь Кажакин, которому дома с молодой женой было интереснее. К счастью, возглавлявший спецназовцев Наумов, давно нашедший общий язык с Метким Томагавком с помощью жестов и односторонней информации, легко мог обойтись без него. Когда Кажакин сказал Наумову, что индейцы — отсталый парод и нуждаются в поддержке, то последний, частично соглашаясь с ним, заметил:
— Ничего себе отсталый парод, а владеет такими возможностями, которые не по плечу большинству землян,
— В этом они в своем развитии на несколько сот лег впереди нас. Обладая такой возможностью, мозг этих индейцев так натренирован, что легко усваивает получаемую от нас новую информацию практически без потерь, при этом возможности в. освоении познаний у них практически неограниченные, — сказал Кажакин.
— Мне; бы научиться такой их способности, — мечтательно произнес Наумов.
— По просьбе руководителей правоохранительных органов правительство решило создать группу из оперативных и следственных работников, которых мои бывшие ученики будут учить читать мысли на расстоянии. Сейчас приходится умные, светлые головы, которые можно использовать для созидания, отвлекать на борьбу с преступностью, — сказал Кажакин.
— Получается так, что, читая мысли преступника, они легко могут узнать без его признания, почему он совершил преступление, кто был его соучастником, где спрятано оружие… — догадливо предположил Наумов.
— Примерно так! — спокойно согласился с ним Кажакин, не видя в этом никакой сенсации и не желая распространяться на эту тему. — Если желаешь на "старости" лет овладеть такими способностями, то я скажу, чтобы тебя включили в эту группу. Как-никак мы с тобой давнишние товарищи.
— Мне лестно быть вашим товарищем, — ответил благодарно Наумов. — А своим предложением вы меня просто убили, так я ему рад.
— Тебя убьешь, — оглядывая его огромную, сбитую из мышц фигуру, скептически возразил Кажакин. — Ты мой старый, проверенный боевой товарищ. Мне будет трудно с тобой расставаться, но не помочь тебе и не пойти навстречу твоему желанию будет несправедливо и жестоко по отношению к тебе.