— Самостоятельно? - переспросил лорд Доррингтон.
— Ну, пригласила бы себе в компаньонки женщину постарше: возможно, свою гувернантку, которая уже давно не работает, или Марту, горничную, служившую у мамы, — я знаю ее с детства.
— Вы уверены, что были бы счастливы в одиночестве?
— Если бы у меня были книги, меня бы больше ничего на свете не волновало, — ответила Алина. — Видите ли, папа научил меня путешествовать по свету, сидя в кресле у камина. Мы с ним сделали массу замечательных открытий! Я многое узнала о разных народах, об их обычаях, об отношениях между людьми. Мы читали книги и на французском, и на итальянском. Он обещал, что после окончания пансиона повезет меня в Италию.
Алина вздохнула.
— Думаю, мне так и не суждено увидеть великолепие Рима.
— Вы вполне могли бы съездить туда с мужем, - предположил лорд Доррингтон.
— Вы все еще думаете, что я соглашусь выйти замуж, — упрекнула его девушка. — Вы такой же, как мама! Для меня будет просто невыносимо долгие годы жить с человеком, который никогда не раскрывает книгу и интересуется только азартными играми и выпивкой!
— Вы слишком требовательны к людям, — заметил лорд Доррингтон.— Должно быть, вам встречались совершенно необычные экземпляры.
— Это были представители высшей знати! — с презрением воскликнула Алина. — Сегодня молодой человек, который провожал меня в столовую, заявил, что Магна Карта[2] - это лошадь, участвовавшая в скачках в Эскоте.
Лорд Доррингтон расхохотался.
— Должно быть, у вас склонность коллекционировать невежд,— сказал он. — Даю слово, что познакомлю вас с людьми, которые не только умны, но и образованны.
— Неужели вы можете представить, что ваших знакомых заинтересует непривлекательная и нищая дочь леди Мод Камберли?
Наступила пауза.
— Непривлекательная? — переспросил лорд Доррингтон.
— Взгляните на меня! — воскликнула Алина.
Он повернулся к ней. Трудно было различить ее черты под замысловатой прической, на которую у парикмахера наверняка ушло несколько часов. Локоны скрывали ее лоб и щеки. Видны были только глаза, в которых все еще сохранялось испуганное выражение. Однако теперь в ее глазах читался вызов.
— Вы действительно считаете, что я способна блистать среди модных красавиц высшего света? — спросила Алина. — Мама была права, когда утверждала, что единственным моим достоинством является юность. А ведь принцу особенно нравятся молодые светловолосые девушки с голубыми глазами. — Голосом, в котором слышалась горечь, она добавила: — Жаль, что я ничего не могу сделать со своими глазами. Иногда они бывают зелеными, иногда — серыми, но ничто не способно изменить их цвет на небесно-голубой.
— Вы очень необычная девушка, - заметил лорд Доррингтон.
— Потому, что смотрю правде в глаза? - уточнила она.— Давным-давно папа сказал мне: "Никогда не лги себе, доченька, никогда не притворяйся перед самой собой".
— Мне кажется, что действительность видится вам в более темных тонах, чем на самом деле, — медленно проговорил лорд Доррингтон.
— Вы предлагаете мне поверить в то, что у меня есть шанс стать сенсацией Сент-Джеймса?
Она вызывающе вздернула подбородок. Казалось, его глаза внимательно изучают ее лицо.
— У каждого свое представление о красоте, — наконец произнес лорд Доррингтон.
Алина отвернулась от него.
— Вы спросили меня, почему я никогда не выйду замуж, — сказала она, - и я ответила на ваш вопрос. Но в настоящее время меня больше всего волнует то, как мне избежать... помолвки с принцем!
— Думаю, в этой битве вам придется сражаться в одиночестве, — заметил лорд Доррингтон. — Но мне хотелось бы, чтобы вы пообещали мне кое-что.
— И что же? - спросила Алина.
— Я хочу, чтобы вы поклялись, что в память о своем отце, которого, как я понял, вы очень любили, вы никогда не предпримете попытки наложить на себя руки до тех пор, пока не получите у меня на это разрешения.
Наступила тишина. Алина опустила глаза.
— А если... я не дам вам... такого обещания? — еле слышно спросила она.
— Тоща я разверну лошадей, — заявил лорд Доррингтон, — и отвезу вас к вашей матери.
Алина вскрикнула.
— Вы не посмеете поступить так жестоко! Не посмеете предать меня!
— Очень даже посмею, если вы не дадите мне слово, — заверил ее лорд Доррингтон.
Твердость, звучавшая в его голосе, убедила Алину, что он на самом деле исполнит свою угрозу.
— Я думала... вы добрый, — проговорила она.