Выбрать главу

Настроение в войсках было не очень спокойным. Среди солдат ходили слухи, что объявился или скоро объявится император Петр Третий. За верное передавали, что один полковник, заключенный в Шлиссельбургской крепости, знает планеты. Он указал своему караульному государеву планету и говорил, что государь жив, теперь гуляет по свету, а через год или два сюда к нам придет и разрешит волю крестьянскую, как раньше дворянскую разрешил.

Рассказывали, что некий Опочинин, служивший в Петербурге адъютантом, стал выдавать себя за сына английского короля и царицы Елизаветы Петровны. Он собирал товарищей, чтобы свергнуть царствующую императрицу, а на престол возвести великого князя Павла Петровича. И говорил, что надо поторапливаться и первым делом истребить братьев Орловых, потому что императрица между ними разделит всю Россию, а Москву и Петербург отдаст своему ненаглядному Григорию Григорьевичу.

Показывались и другие самозванцы: в Воронежской губернии беглый солдат Гаврила Кремнев назвался государем Петром Третьим, помогали ему в том обмане поп Лев Евдокимов и двое беглых крестьян, которых Кремнев представлял своим сторонникам — а такие нашлись — как генералов Румянцева и Пушкина…

Румянцев недолго смеялся, узнав о самозванце, взявшем его фамилию. Он выехал в полки, чтобы собственным глазом определить состояние дисциплины в войсках, — слухи о комиссии, сочиняющей законы, могли ее расшатать.

Глава 13

Нечаянные встречи

Сердце наше — кладезь мрачный: Тих, покоен сверху вид, Но спустись ко дну… Ужасно! Крокодил на нем лежит!
К. Батюшков
1

Возвратившись из своей поездки по краю, генерал Румянцев приказал Порошину изготовиться в дорогу.

— Соберем депутатов Комиссии об Уложении, — сказал он, — повезете их в Москву. Командой, и за каждым присмотр. Разные люди едут, многие порядков не знают, кроме своей степи, ничего не видели, могут и сбежать, не ровен час. Я раньше выеду, там встречу.

Депутатов от украинской Слободской губернии набралось сорок человек. Среди них были полковник Захар Забела, депутат от шляхты Переяславского полка, Дмитрий Исаенко, депутат от казаков того же полка, майор Яков Козельский, депутат от шляхетства Днепровского пикинерного полка, ставший затем одним из видных ораторов Комиссии, Семен Мороз, депутат от поселян Елисаветградской провинции, премьер-майор Адриан Пловецкий, депутат от Желтого гусарского полка, магистратский писарь Григорий Рогуля, депутат полтавский от города, купец Василий Селиванов, депутат бахмутский от города, и многие другие.

Депутаты везли с собой наказы избирателей. Украинское шляхетство желало быть уравнено в воинских и статских чинах с великороссийским, требовало проверки своих рядов, ибо в них числилось немало таких, кто самовольно присвоил себе шляхетское достоинство. Украинские депутаты, не принадлежавшие к родовитому дворянству, поддерживали указ Петра Первого, по которому люди из низших сословий, дослужившиеся до обер-офицерских чинов, — в армии начиная с прапорщика, — получали дворянское звание. Депутат от дворянства Изюмской провинции Зарудный готовился защищать этот указ от его противников. Он говорил:

— Думать об отнятии дворянского достоинства у тех, кто заслужил его многотрудной и полезной отечеству службой, не совместно ни с общею пользою, ни с тем наставлением, которое содержится в «Наказе», — взаимно делать друг другу добро, сколько возможно.

Были просьбы к правительству об учреждении университета в городе Переяславле, кадетского корпуса, воспитательного дома, об открытии на Украине банка. Многие пункты затрагивали юстицию, излагались требования назначать честных судей, знающих законы, и стряпчих, которые были бы обучены юриспруденции, сдавали экзамены при Академии наук и принимали бы присягу.

Казаки просили, чтобы их земель никто не покупал и не отнимал, как было в обычае у казацкой старшины — выборного военного начальства. Шляхта ходатайствовала о закреплении за нею купленных ранее казацких земель и выражала надежду на всегдашнюю к ней милость императрицы. Жители городов жаловались на непосильные поборы администрации, разорение, бедность, вынуждавшую заколачивать дома и идти просить подаяния.

Дорога до Москвы прошла благополучно, никто не заболел и не сбежал. Румянцева нарочным известили о приезде, и он встретил слободских депутатов, помог разместиться, предупредил, чтобы без ума не пили, а Порошина увез к себе.