Про великого князя известия были такие. Его начали обучать государственной науке, познанию политики, внешней и внутренней, а также морскому и сухопутному военному искусству. Что с четырнадцати лет, по плану Панина, для великого князя начиналась вторая ступень образования, Порошин знал и надеялся при выборе учителей не быть обойденным. Но, во-первых, началась эта ступень годом ранее, а во-вторых, с течением государственных дел великого князя знакомил только один человек — Григорий Николаевич Теплов. Именно его выбрал Панин, ему доверил руководство образованием будущего государя.
Этот Теплов был сыном истопника в доме псковского архиерея, известного проповедника и писателя Феофана Прокоповича, и рос на правах его воспитанника. Он получил отличное образование и завершил его заграничным путешествием. Впоследствии Теплов был воспитателем Кирилла Разумовского, младшего брата некоронованного мужа императрицы Елизаветы Петровны Алексея Разумовского. Когда юноша Кирилл получил назначение на пост президента Петербургской академии наук, Теплов от его имени управлял этим учреждением и, будучи злейшим врагом Ломоносова, всячески мешал его трудам.
В царствование Екатерины Алексеевны Теплов сблизился с Орловыми, негромко порицал Панина и неприязненно относился к великому князю, хотя бывал у него частенько. Панин, видимо, не сумел разгадать Теплова и пригласил его соучаствовать в обучении Павла. Так он пытался возместить утрату Порошина.
Ничего доброго, как и следовало ждать, из этого не получилось. Теплов, человек безнравственный, интриган и лизоблюд, занялся преподаванием с целью — Порошин был убежден — повредить своему державному ученику. Он обязался разъяснять великому князю политику. России, способы решения государственных вопросов, а вместо того приносил кипы судебных дел, которые проходили через правительствующий Сенат, и монотонным голосом читал экстракты из них, статьи законов, выписанные для справок, и мнения сенаторов. Павел жестоко скучал, как мог, уклонялся от уроков Теплова и приобрел глубокое отвращение к юридическим актам.
Про Теплова рассказал Порошину человек, по макушку погруженный в придворную жизнь и знавший все обстоятельства ее до тонкости — Адам Васильевич Олсуфьев.
Крестник государя Петра Первого, по его желанию нареченный Адамом, Олсуфьев, — кабинет-министр, сенатор, — был близким к Екатерине Алексеевне человеком, как один из ее секретарей. Вторым браком он женился на сестре Сергея Салтыкова, Марии Васильевне, и это еще более укрепило его дружбу с императрицей. Оттого маленький сын Олсуфьева Сергей был приглашен в группу детей, которые танцевали с великим князем балет. Порошин знал мальчика и не раз беседовал с его отцом, также бывавшим в покоях Павла с поручениями императрицы и на правах гостя.
Олсуфьев, толстый и веселый человек, вечно спешил, торопясь переделать тысячу дел, всегда бывавших у него на руках, но, встретив Порошина, говорил с ним долго и обстоятельно.
От него Порошин узнал о новом порядке обучения великого князя, — Теплова Олсуфьев не любил и чтение судебных бумаг вместо уроков государственной мудрости осуждал, — о любовном увлечении Никиты Ивановича Панина и о возмущении русских студентов за границей.
История эта еще не получила огласки. Олсуфьев, по должности знакомый с нею, рассказал ее Порошину, как человеку из дальних краев, который не станет носить рассказ по городу, а увезет с собой в степи.
По словам Олсуфьева, императрица пожелала иметь в России образованных юристов, к службе политической и гражданской способных, и для того приказала послать слушать университетский юридический курс в Лейпциг двенадцать молодых людей. Она писала уже свой «Наказ» и готовилась созвать Комиссию о сочинении нового Уложения. В эту группу вошли шесть лучших по успехам кадет Пажеского корпуса: Петр Челищев, Алексей Кутузов, Андрей Рубановский, Сергей Янов, Александр Радищев, Александр Римский-Корсаков. К ним присоединились Федор и Михаил Ушаковы, Зиновьев, Насакин, князья Несвижский и Трубецкой.