Легче не стало. И от брошенного беспокойного взгляда на молчащий телефон тоже. Он не хотел звонить первым, чтобы не отвлекать Энни от работы или, того хуже, разбудить. Плохо верилось, что она настолько долго спящая пташка, учитывая подбирающиеся к четырём часам дня цифры на экране.
Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
Где-то он всё-таки налажал. Может, ей было гораздо больней, чем она ему показала? Или он вовсе разочаровал невинную девочку первой близостью? Нет, наверное, просто поторопился. Слишком рано позволил этому случится, слишком быстро сдался. А ещё не стоит исключать, что Генри мог заметить, во сколько и в каком виде пришла его дочь домой, и запретить эти отношения вовсе.
Ох, не стоило ему всё-таки отпускать нити контроля, да ещё и оставлять на своей нежной малышке неприличные метки. Животное. Какое же он животное.
Злость на себя крепла с каждой минутой, пока молчал телефон. Айк поймал себя на мысли, что уже давно не контролировал пальцы, бездумно перебирающие отвёртки в старом тряпичном чехле. Сигарету… Как же хотелось сигарету. Но, похлопав себя по карманам шорт, не нащупал даже привычных карамелек – запас истощился. А пластырь несколько дней не украшал его тела, и теперь бороться с проступающей во рту слюной было почти невозможно.
Не к месту вспомнилось, что на одной из полок припрятано как раз на такой случай пол пачки сигарет. Тяжкий вздох, и новый договор с совестью – всего одну. Просто, чтобы пальцы перестали подрагивать. А потом сесть за руль и сгонять до мастерской, наконец развеять или подтвердить свои смешные страхи, превращающие его в неуверенного школьника. Глупое всё-таки чувство эта хвалёная любовь, воспетая в романах… Способна довести до нервного тика любой, даже самый зрелый разум. Когда долгожданная сигарета уже оказалась зажата губами, а руки потянулись к зажигалке, за спиной раздался звонкий голос, от которого замерли пальцы:
– Я думала, ты давно бросил.
Айк резко обернулся, и сигарета тут же упала на бетонный пол гаража. Энн широким победным жестом кинула к его ногам свой рюкзак.
– Тут сорок пять тысяч, почти всё, что ты должен Ворону. Умоляю, разделайся с этим уродом сегодня же.
Айзек не успел ответить ей улыбкой и поприветствовать так, как хотел бы. Он не мог оторвать взгляда от девушки перед собой. Её уверенной позы со сложенными на груди руками. Решительно и немного дерзко блестящих нефритовых омутов. Любимых волнистых прядок волос, которые обрамляли светлое личико золотым ореолом. Изгибов фигуры, умело подчеркнутых голубым платьем – достаточно коротким, чтобы открывать вид на бёдра. И все сомнения тут же вылетели из головы со свистом.
Да вообще, всё вылетело, оставив зияющую пустоту. Только опустив взгляд на простой серый рюкзачок, он смог хоть немного начать соображать.
– Откуда это? – невольно нахмурился Айк, не спеша принимать спасение из её рук. – Я же сказал, что не возьму ни цента из твоих призовых…
– А это уже не призовые. – Энн хмыкнула, делая неспешный, скользящий шаг ему навстречу. – Это моральная компенсация от Оливии Дельгадо.
– Оливии?! – его глаза расширились от потрясения. – Какого чёрта ты у неё делала, малышка?
От неожиданности и непонимания происходящего у него мутнело в голове. Да ещё и Энн упорно приближалась, следующим коротким вдохом заполнив лёгкие ванилью. Во рту снова проступила слюна, но теперь уже не из-за жажды никотина.
– Вытаскивала задницы всех, кого я люблю, из дерьма, в которое вы так упорно лезете! – она нахмурилась, и, встав к Айзеку вплотную, мягко положила руки ему на плечи. – Я отдала ей свой выигрыш, а ещё рассказала о планах Ворона…
– Нет, – шокировано выдохнул она, пытаясь не поддаваться гипнотизирующим искрам в её глазах. Не верил, что его девочка могла так поступить, сдать всё дело до начала, обречь его на провал. – Ты же шутишь? Энн, ты так сильно хочешь, чтобы меня в субботу повязали копы?
– Наоборот, я хочу, чтобы ты остался со мной. Именно поэтому и вынудила Оливию усилить охрану: теперь никто не решится совать нос в её сокровищницу.
В подтверждение слов Энн несмело улыбнулась и, будто играя, прижалась бедром к его бедру. Это точно было лишним. В его крови творилось что-то странное от уверенно обвивших шею рук, скользящих по коже и вызывающих мурашки. От близости своей малышки, придвигающейся всё тесней, искры тока уносились прямиком в пах.