Эдриан воздержался от дальнейших комментариев, боясь расхохотаться.
Однако худшее ждало его, когда он вошел в комнату и увидел ее лежащей в ванне. Мыльная вода переливалась через край, он мог различить соблазнительную грудь, похожую в воде на два поплавка. Ему стоило большого труда выслушать рассказ о последней ссоре Макса с горничной. Потом Лилиана завела разговор о шторах, и он был уверен, что видел, как ее руки скользят по груди, а пальцы касаются сосков. Эдриан едва удержался, чтобы не прыгнуть к ней в ванну. Но зрение у него пока слабое — возможно, он видел то, что хотел видеть.
Эдриан никогда не произносил слово «любовь», чтобы выразить свою глубочайшую благодарность жене. Даже убедив себя, что это любовь (а иногда он был уверен, что любит ее), он тем не менее сознавал, что она не перечеркивала уроки, которые преподнесла ему жизнь. Он не мог рисковать. Только не сейчас. И не этим.
Хотя зрение с каждым днем все улучшалось, Эдриан не находил мужества признаться жене. Пока однажды Бенедикт не нанес им очередной визит.
За чаем он ясно увидел силуэты жены и брата, сидящих слишком близко друг к другу, услышал смех Лилианы, которая что-то говорила собакам. Вечером его подозрение усилилось, и он до боли напрягал глаза, браня себя за нелепое поведение.
Он понимал, что шпионит за ними. Понимал и то, что зрение к нему вернулось и он должен сообщить об этом жене.
Но сначала он должен узнать о них правду.
Глава 19
Спустя неделю Эдриан окончательно убедился, что зрение к нему вернулось. Если бы он еще сомневался, ему достаточно было взглянуть на светящиеся волосы Лилианы.
Он должен ей признаться. Но как он сумеет объяснить, что ждал до сегодняшнего дня? Лилиана уговорила его пойти к озеру и устроить там пикник. Сидя на плоском камне, Эдриан наблюдал, как она бросает в воду палку для собак. Просто чудо, что он увидел змею, которая, приподняв над травой маленькую серебристую головку, ползла к ее ноге.
Эдриан среагировал не думая.
— Лилиана! Не двигайся! — рявкнул он.
Она посмотрела в его сторону, и удивление сменилось растерянностью, когда он бросился к ней, успев в последнюю долю секунды выхватить змею у нее из-под ног. Змея пролетела по воздуху, упала на землю и быстро скользнула в воду. Собаки с диким лаем кинулись в погоню и начали бегать вдоль берега в надежде, что добыча вернется.
Граф опомнился. Лилиана, открыв рот, изумленно смотрела на него. Наконец она обрела дар речи.
— Т-ты в-видишь? — прошептала она.
— Да.
Она бросилась ему на шею.
— О Господи, я так счастлива! Хвала Богу! Это же чудо! Я даже боялась надеяться… О, Эдриан, какое счастье! — Но вдруг Лилиана отпрянула. — Когда? Ты узнал сейчас? Просто открыл глаза, и оно вернулось?
— Не совсем, — смутился он. — Вообще-то… несколько дней назад.
Она снова открыла рот и медленно опустила руки.
— Несколько дней?
Эдриан кивнул. Она продолжала смотреть на него, еще не вполне осознав, что он больше не слепой, потом отошла от него на шаг. Значит, осознала.
— Я могу объяснить. — Его охватило отчаяние.
— Ты мне лгал!
Поморщившись, Эдриан посмотрел в сторону озера, где бегали собаки.
— Я тебе не лгал. Я просто не был уверен.
— Не был уверен? — с сомнением повторила Лилиана.
— Я… я… не был уверен, что это правда. Зрение возвращалось постепенно, и я не был уверен. — Он замолчал, понимая, насколько смехотворно звучат его объяснения.
— Но ты видел? Я имею в виду, ты мог все различать? — с явным смущением уточнила она.
— Да, мог.
— И зрение вернулось полностью? У тебя больше нет сомнений?
— Никаких.
— И ты видел уже несколько дней? — Голос ее упал до шепота.
— Да.
В ее глазах полыхнула ярость, и, развернувшись, она направилась к скатерти, где стояла корзинка с припасами. Эдриан бросился за ней.
— Значит, не был уверен? — Она ухватила край скатерти и дернула. Сыр, хлеб, два хрустальных бокала и бутылка с вином полетели на траву. — А что тебя смущало, Эдриан? Что трава недостаточно зеленая, а небо голубое? Ты видел окружающий мир и сомневался? Не могу поверить, что ты скрыл это от меня!
— Не можешь поверить? — возмутился он. — Знаешь ли ты, что такое потерять зрение, Лилиана? Можешь ли себе представить, что такое оказаться в полной темноте и быть вынужденным снова учиться жить? Зрение возвращалось постепенно, маленькими дозами, и я решил, что это жестокая шутка моего разума. У меня не было уверенности.
— Я могу понять твое потрясение. Но я не понимаю, как ты мог скрывать это от меня. Несколько дней, Эдриан. Прости, у меня такое ощущение, что это ты жестоко подшутил надо мной.
— Нет, Лилиана, — спокойно возразил он, протягивая к ней руку.
Она резко отшатнулась.
— Сколько дней ты наблюдал за мной, притворяясь слепым и зная, что я отдала бы тебе свои глаза, если б могла? Сколько дней? — истерично выкрикнула она.
— Дня четыре. Может, пять.
— Целых пять дней? О нет… ты не сказал мне, что видишь… той ночью, когда я мылась… — Зеленые глаза расширились от ужаса. Эдриан ни разу в жизни не презирал себя так, как в эту минуту. Он не смел ответить. Да ответа и не требовалось. — В оранжерее, полагаю, тоже. Получил удовольствие?
— Господи, ну позволь мне объяснить! — простонал он.
— Ты уже объяснил. — Лилиана подняла корзинку и бросила на него уничтожающий взгляд. — Ты не настолько доверяешь мне, чтобы рассказывать. И ты шпионил за мной, Эдриан! Как ты мог? Как ты посмел?
— Успокойся, принцесса.
— Не смей меня успокаивать!
Подобрав юбки и не обращая внимания на собак, которые, расшалившись, хватали ее за оборки, Лилиана побежала к дому.
Как он мог утаить это от нее? После всего, что они вместе пережили за два последних месяца, как он мог бессовестно шпионить за ней? Именно в те моменты, когда она думала, что свободна… он следил!
Лилиана бежала всю дорогу и остановилась только в саду, чтобы перевести дух.
— Лилиана? Все в порядке?
О Боже, только не сейчас, не сегодня! Она неохотно повернулась:
— Здравствуйте, Бенедикт. Мы вас не ждали. Он взял ее руку, заглянул ей в лицо:
— Вы бежите с озера? Что произошло? То ли участие в его голосе, то ли необходимость выговориться заставили ее сказать правду.
— Эдриан… он снова видит, — произнесла она, прижав руку к груди, чтобы успокоить бешеный стук сердца. — Он видит каждую деталь! Все, что вокруг нас!
Бенедикт ответил не сразу. Он попытался ее обнять, но она воспротивилась.
— Прекрасная новость, Лили, — тихо сказал он. — Думаю, вы очень рады за него.
— Я рада! Просто счастлива! Господь свидетель, как я молилась о таком чуде!
— Тогда что вас расстроило?
— Он не сказал мне! Знал уже несколько дней и не сказал мне!
— Вы имеете в виду… — Бенедикт замолчал. — О Боже, не сказал вам? А я уж подумал… Не важно. Главное, что к нему вернулось зрение.
Подняв голову, Лилиана увидела, что он смотрит на ее губы.
— О чем вы подумали?
— Конечно, это прекрасная новость. — Он пожал плечами и слегка улыбнулся.
— О чем вы подумали?
— Я подумал, что ему следовало прежде всего сказать вам.
Невероятно! Он рассказал Бенедикту? Он доверял брату, а не своей жене?
— Хотите сказать, что вы знали? — Голос у нее прерывался от ярости.
— Ах, Лили, мне больно видеть, как вы огорчаетесь.
— Так вы знали?
— Я же его брат. — Он беспомощно пожал плечами. Значит, Бенедикт оправдывал ложь Эдриана? Потому что он его брат? Господи, а она кто? Провинциальная дурочка, которой посчастливилось жить в Лонгбридже? Какой же она была идиоткой! Все те ночи она лежала в его объятиях, убеждая себя, что он любит ее так же сильно, как и она его!
Разъяренная, Лилиана повернулась и зашагала к дому.
— Погодите! Клянусь, я пытался вам сказать!
— Что вы пытались мне сказать? Что муж видел меня, когда я считала себя защищенной от посторонних глаз?