Святая наивность!
— Если у кого-то возникнут такие намерения, то, думаю, все, что угодно.
— Правда? И что, например? Граф усмехнулся.
— Лилиана, а мое предложение? — напомнил он и, поскольку девушка только пожала плечами, быстро добавил: — Если ваш ответ «нет», давайте сразу покончим с неопределенностью.
— Я… вы очень добры, милорд, но я… Мне просто хотелось бы кое-что узнать, — неуверенно начала Лилиана.
— Пожалуйста.
— Я должна знать, почему вы предложили моему отцу такую крупную сумму денег.
Господи, неужели Дэшелл рассказал ей о соглашении?
— Все очень просто. Я хотел быть уверенным, что ваш отец понял, насколько серьезны мои намерения. Я питаю к вам большое уважение, Лилиана, и не собираюсь устраивать мелочную торговлю по поводу нашей помолвки. Конечно, если вы согласны.
Долю секунды Лилиана казалась смущенной, потом весело засмеялась.
— О, вы не слишком практичны, да?
— Извините, не понял.
— Думаю, вы могли бы сэкономить, поскольку вам известно, что мой отец согласился бы на гораздо меньшую сумму. И без всякой торговли. — Она снова засмеялась.
— Вы правы, — с облегчением признался Эдриан. — Хотите узнать еще что-нибудь?
— А Бенедикт? Действительно ли вы найдете с ним общий язык? Он довольно мягкосердечный и, полагаю, ужасно расстроится.
Эдриан чуть было не сказал, что Бенедикт не так добр, как она считает, однако, заметив ее искреннее огорчение, вовремя прикусил язык.
— Мы с ним переживали и не такое, но остались братьями.
Лилиана нахмурилась и задала следующий вопрос:
— Где мы будем жить?
— Пока в Лонгбридже, — осторожно произнес граф, поскольку не знал, какой ответ ей хочется услышать. — Но если вы предпочитаете…
— Это очень далеко? — серьезно поинтересовалась она.
— Не слишком далеко, чтобы видеться с родителями, когда вы пожелаете, но и не слишком близко. Тому, кто решит явиться без предупреждения, следует дважды подумать.
К его громадному облегчению, Лилиана улыбнулась, задумчиво глядя в окно.
— Еще вопросы?
— Как я понимаю, от меня требуется лишь происхождение и способность родить наследника, чтобы стать подходящей для вас партией…
— Конечно.
— И я согласна, что, подходим мы друг другу или нет, длительное ухаживание не имеет значения.
Чувствуя близкую победу, Эдриан улыбнулся.
— Но я твердо уверена, что одному… нужно знать… некоторые вещи о другом… — Лилиана покраснела.
— Согласен. И?..
— Вы намекнули, что мы должны быть собеседниками. Это правда?
Собеседниками? Неужели он так говорил?
— Да, — осторожно подтвердил граф. — А вам это не по душе?
— О нет! Я хочу быть вам хорошим собеседником. Но я должна иметь гарантию, что смогу… — Голос у нее дрогнул, и она лихорадочно вцепилась в подлокотники кресла.
— Чего вы хотите, Лилиана? Я ведь говорил, что готов дать вам все, что вы пожелаете.
— Я хочу… хочу… жить, — пробормотала она. — Хочу быть уверенной, что мне позволят жить. Хочу жить свободно.
Чего-чего, а такого Эдриан не ожидал. Хочет жить свободно? Черт побери, что она имеет в виду?
— Извините, не понял.
— Я хочу жить! Испытывать настоящее приключение. Хочу увидеть новые места, услышать чужие языки, попробовать экзотическую еду! Хочу встретить людей, которые никогда не приезжали в Блэкфилд-Грейндж! Которые думают, что небо красное, а не голубое и земля плоская, а не круглая!
Эдриан потерял дар речи. Ни разу в жизни он не слышал от женщины столь фантастических заявлений! Может, он сделал ужасную ошибку? Еще десять минут назад Лилиана была скромной провинциальной девушкой, которой бы даже в голову не пришло сказать такое мужчине. А теперь, с ее разговорами о красном небе и плоской земле, она просто готовая кандидатка в сумасшедшие.
— Я вас шокировала? Приличные леди претендовали бы на ваше имя и титул, но не более того, да? Граф легкомысленно кивнул.
— Этого-то я и боялась. Простите, милорд, я не могу принять ваше предложение.
У Эдриана отвисла челюсть. Как, она ему отказывает из-за того, что он не принял всерьез ее нелепые желания?
— Простите и меня, но я не могу принять ваш отказ.
— Что?
— Вы можете жить как вам угодно, мадам. Если хотите носить юбку из листьев, говорить на иностранном языке или выть на луну, я не стану вам препятствовать. Хотите считать небо красным — пожалуйста. Я буду последним, кому придет в голову это опровергнуть.
— Вы… вы будете уважать мое стремление познать жизнь?
Его не интересует, что сделает Лилиана со своей жизнью, — главное, чтобы она ему не отказала.
— Конечно, — упрямо кивнул он. — Если только станете делать это, не позоря мое имя, — добавил Эдриан чуть грубее, чем намеревался.
— Разумеется, нет! Мы сможем путешествовать, встречаться с новыми людьми, восхищаться миром!
Восхищаться миром с этой неотесанной деревенщиной? Господи, он с трудом представлял себя рядом с ней в собственной гостиной, не то что в лучших салонах Европы! Полный вздор! Хотя какая разница? Он возьмет Лилиану один раз в Европу, даст ей познать жизнь. Конечно, это не утолит ее страстного желания встретиться с дикарями на другом краю земли. Но девушки сияли от радости, когда он просто бросал им пригоршню бриллиантов.
— Лорд Олбрайт! Я буду счастлива принять ваше предложение, — объявила Лилиана. — Подумать только, я смогу увидеть Ливан! Знаете, я уже все о нем прочитала.
Она стала перечислять книги, а Эдриан, слушая ее, улыбался. Но его победа над Арчи уже не казалась ему такой сладкой, как он предвкушал.
Через пять дней состоялось бракосочетание. Поскольку Эдриан был нежеланным гостем в Килинг-Парке, традиционный прием гостей после бракосочетания решили устроить в городском зале собраний, хотя барон умолял перенести торжество в Блэкфилд-Грейндж. Но Эдриан остался непреклонен: церемония должна проходить в Килинге. Он хотел, чтобы все увидели его победу.
Своих родственников ему пришлось уведомить о счастливом событии письменно.
Он бы сделал это лично, однако его просьба об аудиенции вернулась нераспечатанной. Тогда Эдриан написал короткую записку:
Достопочтенному Арчибальду Спенсу, маркизу Килингу, и лорду Бенедикту
С великой радостью спешу вас уведомить, что в следующее воскресенье я женюсь на мисс Лилиане Дэшелл из Блэкфилд-Грейнджа. Прошу оказать нам честь своим присутствием.
Вместе с его запиской Лилиана послала записку Бенедикту, над которой трудилась больше часа, и это был единственный момент, когда Эдриан увидел ее грустной.
Всю неделю наследница Блэкфилд-Грейнджа пребывала в состоянии восторженного экстаза. Эдриан ежедневно навещал ее, но больше чтобы занять время, потому что не находил себе места, дожидаясь ответа на свое письмо лорду Ротембоу. И каждый день его встречал шквал активности. Лорд и леди Дэшелл уже измучились, составляя для дочери весьма обескураживающие планы, куда неблагоразумно, по мнению Эдриана, включили поездку на воды в Бат. Почувствовав себя благодаря щедрости жениха опять свободным, барон решил провести зиму в Бате, чтобы развлечь супругу и убедить Каролину найти кого-нибудь получше ее Хорэса Фезера. При визитах графа юный Том, продолжавший сердиться, редко выходил из своей комнаты, зато Каролина, подпрыгивая, как резиновый мячик, без умолку щебетала о нарядах, приданом и маленьких тайнах семьи.
Лилиана с утра до вечера улыбалась, потому что никогда в жизни не была так счастлива. Она помогла матери переделать старый бальный наряд в свадебное платье и, несмотря на явное неодобрение леди Элис, составила длинный список подарков, требующихся для приданого невесты.
Поскольку Лилиана не принимала активного участия в подготовке церемонии, то решила попрощаться со всеми арендаторами. Она мчалась по полям, чувствуя себя вольной птицей, как этот сокол, лениво кружащий в вышине. Через несколько дней она будет свободна!