— Она напугана, — сказал Лукан, — как был бы напуган любой из нас на ее месте. Мы ничего не знаем о друидах, но теперь, когда Гэлен здесь, может, ему удастся преодолеть часть ее страхов.
Гэлен пожал плечами.
— Я расскажу ей все, что знаю, но слова не помогут ей понять, какой магией она владеет.
— Ты уверен, что единственный путь, с помощью которого она может стать драу, это ритуал кровопускания?
— Уверен. Это делается во время полнолуния в восемнадцатилетие друида. Этот обряд — знаменательное событие, но теперь, когда Дейрдре охотится на них, ритуалы, как мне говорили, держатся в тайне, и мало кто о них знает.
— А ты знаком с кем-нибудь из драу? — поинтересовался Фэллон.
Гэлен коротко кивнул.
— Встречал нескольких в подземелье Дейрдры, но, насколько мне известно, никому из них не удалось сбежать.
— Друиды исповедуют язычество, как и в прежние времена, — заметил Куин. — Если бы кто-нибудь узнал о них, их бы сожгли на костре как ведьм. К какой бы ветви ни принадлежали друиды, все они прячутся, и не только от Дейрдры.
— Согласен, — сказал Гэлен. — Обычаи и традиции друидов впитываются ими с молоком матери. Вот как Карина магия, к примеру. Она не сможет избавиться от нее, даже если захочет. Это часть ее.
Лукан бросил взгляд в сторону дверного проема, ведущего в кухню.
— Как и наши духи — часть нас.
— Это уж точно, — буркнул Фэллон.
Лукан сидел, сжимая и разжимая руки. Каре нужен друид, кто-то, кто научит ее древним обычаям и поможет постичь собственную магию. Беда в том что у них нет времени на поиски друида.
— Не знаю, — неожиданно проговорил Гэлен, углубленный в собственные мысли.
Лукан взглянул на него и нахмурился.
— Чего ты не знаешь?
— Сумею ли вовремя отыскать друида.
Лукан вскинул бровь.
— Как ты догадался, о чем я думаю?
Гэлен пожал плечами.
— Не обязательно уметь читать мысли, чтобы понять это. Хватит одного взгляда на тебя, чтобы сообразить, что ты думаешь о Каре. А поскольку Кара расстроена из-за своей магии, следующим логическим заключением будет, что ты думаешь, как бы найти друида и привести сюда.
Куин фыркнул. Фэллон покачал головой и поднес кубок с вином к губам. Лукан не знал, верить ли Гэлену, или он все же обладает способностью читать чужие мысли.
Лукан решил пока не углубляться в это.
— Ты знаешь, где можно найти кого-то из друидов, верно?
— Пожалуй, — признался Гэлен. — Но это было лет десять назад или даже больше. Скорее всего они уже куда-то переехали. Если переживем нападение Дейрдры, я отведу вас с Карой к ним.
Лукан не был уверен, что Кара сможет ждать так долго.
— А пока расскажи Каре и нам все, что знаешь о друидах.
— И о маи, и о драу, — добавил Фэллон.
Гэлен коротко кивнул.
— Попробую.
Лукан подался вперед.
— Ты много знаешь о нас, Шоу. Пожалуй, пора тебе рассказать нам о себе.
Гэлен усмехнулся, во взгляде его не было ни капли гнева.
— Я не отличаюсь от вас.
— Позволю себе не согласиться, — заявил Куин.
— Какой в тебе дух? — спросил Лукан. — Когда мы дрались, ты сделался темно-зеленым. Это значит, что тебе легко оставаться невидимым среди лесной зелени.
Гэлен кивнул.
— Это одна из причин, почему я живу в лесу.
— Твой дух, — напомнил Фэллон.
Гэлен отвел глаза.
— Айсволд. Дух ловкачества.
Лукан поскреб подбородок. Дух ловкачества… Это что-то новое. Какими же способностями он обладает?
— А твоя семья? Твой клан?
— Я оставил его.
Всего три слова, но Лукан услышал в них гнев и отчаяние.
— Дейрдре уничтожила и другие кланы, помимо нашего? — пожелал знать Куин.
Гэлен покачал головой:
— Нет, насколько мне известно. Мой, во всяком случае, не тронули. Меня схватили, когда я отправился поохотиться.
— Ты вернулся к ним. — Фэллон уставился на свою бутылку, обхватив пальцами горлышко.
Гэлен зажмурился, посидел так немного, потом открыл глаза.
— Да. Я хотел удостовериться, что они невредимы. Убедившись, что с мамой и отцом все хорошо, я сразу ушел.
— Из того, что я видел, ты можешь управлять своим духом, — заметил Лукан.
— Мне понадобилось немало времени, чтобы научиться этому. Я держался леса, прятался в деревьях.
Куин поднялся и подошел к огню. Присел перед ним на корточки и пошевелил поленья.
— А мы какое-то время прятались в горах.
— По крайней мере вы были вместе.
Лукан кивнул. Да, по крайней мере они не разлучались. Он не мог представить, как бы прошел через все испытания в одиночку. И посмотрел на Гэлена с большим уважением. Лукан все еще не доверял ему полностью, но не мог не признать, что мужество Гэлена его восхищает. И что, несмотря на все свои сомнения, ему нравится Гэлен.
Краем глаза он заметил Кару, направляющуюся из кухни к лестнице. Она держала голову опущенной и двигалась быстро. Не хотела, чтобы ее увидели. Он пошел было за ней, но потом подумал, что ей, возможно, нужно время, чтобы побыть наедине с собой. Больше она не убежит. Она знает, что самое безопасное место для нее — рядом с ним.
Кара облегченно выдохнула оттого, что прошла незамеченной и никто ее не остановил. Она задержалась, чтобы зажечь свечу, которую взяла с собой. Но в дверях своей комнаты резко остановилась, увидев сине-зелено-черный плед, плед Маклаудов, которым было занавешено окно.
Должно быть, Лукан повесил его сегодня утром. Она улыбнулась и подошла к окну. Пробежала ладонью по толстой шерсти, в который раз изумляясь Лукану. Он уже столько раз удивлял ее.
Кара поставила свечу и развела в очаге огонь из недавно принесенной и аккуратно сложенной охапки дров. Нет сомнений, Лукан позаботился и об этом.
Помимо воли она улыбнулась. Когда-то, когда она была еще девчонкой, она мечтала о муже и детях, но эта мечта оказалась недолговечной. Скоро она поняла, что мужчины клана Макклур смотрят на нее иначе, чем на других женщин своего клана. Пусть ей и позволили жить в клане, но она для них никогда не была своей.
Потому-то и решила она стать монашкой. Немаловажным свидетельством в пользу этого решения было и то, что в монастыре она чувствовала себя в безопасности. Она думала, что Господь и святыни защитят ее от зла. Как же она ошибалась! Ошибалась во многом.
Теперь, вкусив страсти, приняв Лукана в свое тело, она не могла думать ни о чем другом, кроме как оставаться с ним рядом. Глупая мечта, она понимает это, но ничего не может с собой поделать. Их жизни связаны навеки, и не только потому, что он спас ее от смерти в тот первый день. Это чувство гораздо глубже.
Любовь…
Кара опустилась на пол и села перед очагом. Подняла руки и начала расплетать косу и разделять волосы пальцами. Потом стала расчесывать длинные пряди. И думать о Лукане.
Мысли ее все время вертелись вокруг бессмертного горца. Она устремила взгляд на оранжево-красные языки пламени и вздохнула. Может, их жизни и переплелись, но им суждено разлучиться. Если Дейрдре в конце концов схватит ее, она умрет, а ее возлюбленный будет жить вечно.
Но нельзя отрицать тех глубоких чувств, которые вызывает в ней Лукан. Чувств, которых она никогда не испытывала ни к кому другому. Они пугают ее, но в то же время дают ей силы и влекут ближе к нему.
До нее донесся легкий аромат сандалового дерева. Подняв взгляд к двери, она увидела там Лукана. Он стоял, опустив руки, не отрывая от нее глаз.
— Ты такая красивая.
Она улыбнулась на его комплимент:
— Как и ты.
— Нет, — покачал он головой. — Это женщины красивы. Мужчины есть мужчины. Зачем им красота?
— Позволь с тобой не согласиться. Я вижу перед собой мужчину, обладающего силой, мощью и магией. Мужчину с бугрящимися мускулами и очень приятным глазу телом. Мужчину с сине-зелеными глазами и ртом, который творит со мной нечто невообразимое. Нечто восхитительное и греховное.