– Прикалываешься? Я же рыбалку не люблю, да и загар мне не идет.
– Насчет загара ты не права, – возразил Шуст.
– Может ты и прав, но всё равно не хочу оставаться. Понимаешь, где-то тут плавает элита размером с вагон, так что, Карат, я с тобой сваливаю.
– И со мной, – добавил Шуст.
– Ты же только что возражал, или как? – спросила девочка.
– Так я всегда возражаю. Должен же хоть кто-то выдвигать альтернативное мнение, иначе сплошной бардак начнется. Теперь бы еще понять, куда нас занесло. Нихрена не видно, ни одного ориентира, хоть бери, да по звездам иди.
– Ты что, не смотрел, куда плывешь? – удивился Карат.
– Да я даже глаза открыть боялся, так и гнал с закрытыми. Нервы после той контузии ни к чёрту стали. Да и раньше не сказать, что крепкими были… Скажи спасибо Улью, что на берег не налетели.
Глава 7
Лодку эту выбрали для экстренной эвакуации за высокие ходовые качества при скромных габаритах. Эдакий детский тазик с мощным движком. Потому, Карат сейчас без труда двигал веслами, следуя по узкой протоке, причудливо извивающейся среди зарослей камыша. Здесь можно, конечно, на моторе идти, но не нужно шуметь рядом с местом, в котором хранишь ценное имущество. Зараженные всякие попадаются, в том числе и весьма хитрые. Такие способны сложить два плюс два и устроить засаду. Некоторым не лень по несколько суток караулить, питаясь росой и светом солнечным, чтобы, в итоге, завалить одного-единственного худосочного парнишку, вернувшегося к своему тайнику.
Потому, мотор следует глушить или заводить за пару километров от потаенного места.
Очередной поворот, а за ним протока разделяется на два русла. Карат уверенно направился в левое, где камыш подступал так близко, что едва за лопасти весел не цеплялся. Да и глубина здесь ничтожная, водоросли, местами, ковром на поверхности колыхаются, а рыбешки, не имея возможности удрать в глубину, суматошно выскакивают из воды перед носом лодки.
По этим мелководьям можно сутками путешествовать, ни разу не увидев сушу. Камыш слишком высокий, даже если выпрямиться во весь рост, за ним ничего не разглядишь. Но Карату не нужно смотреть, он прекрасно помнит маршрут. Очередной поворот, и впереди показался тупик, – протока упиралась в склон невысокой дамбы. Старое гидротехническое сооружение с автомобильной дорогой поверху. Та давно пришла в негодность: асфальт растрескался, рассыпался, пророс кустами и травой. По всем признакам – стаб.
Лодка еще не причалила, а Гранд уже выпрыгнул на сушу и не оглядываясь, мгновенно скрылся в высокой траве. Кот воду не любил и подчеркивал эту нелюбовь всем своим поведением. Люди от него отстали, но ненадолго. Не прошло и минуты, как все трое шли по дамбе, даже не удосужившись привязать лодку.
А зачем, если возвращаться сюда не планируют?
Впереди показались остатки каких-то строений. Обветшалые кирпичные стены, давно провалившиеся крыши, зелень корявых деревьев густо вздымается из руин. А под природной зеленью зеленеет искусственная – растянутая маскировочная сетка. И под ней тоже кое-что зеленое просматривается – вытянутая туша бронетранспортера.
Шуст, ускорившись, первым спустился с дамбы, перешагнул через леску растяжки, приблизился к боевой машине, провел ладонью по борту, довольно выдал:
– Тут, родимый. Никто на тебя не польстился.
Карат промолчал, хотя мог бы прокомментировать. Вот откуда здесь возьмется угонщик бронетехники? На несколько квадратных километров тянется камышовый лабиринт, в котором разве что комаров кормить, других занятий не найдется. Выйти к месту получится разве что случайно. Вот только народ здесь, в преддверии Пекла, или даже на краешке его раскаленной сковороды, мягко говоря, шастать не любит. Если кто и забирается, то уж точно не с целью побродить по плавням.
– Ди, не забудь про мины, – напомнил Карат, тоже переступая через леску.
Мог бы и не напоминать, девочка, как и кот, в этом не нуждались. Зверюга с большими странностями, сам знает, где и как можно бродить. Но всё же мины надо снять побыстрее, не хватало еще самому по запарке нарваться. Да и оставлять их здесь не стоит, потому как – ценное имущество. Из живности здесь, на острове посреди камышовых дебрей, лишь крысы водяные, а размер у них такой, что грамотно протянутые лески не заденут. Вот и получилось, что ни одна не сработала, хотя почти месяц простояли.
Но Шуста это не успокоило. Забравшись в бронемашину, устроил короткую ревизию хранимого в ней добра, не забыв еще раз пожаловаться на потери:
– Винтовку хорошую оставили. Теперь у нас только одна крупнокалиберка осталась, но она похуже.