Полетаевская обезьяна раззявила свои пельменеподобные губы, застыв со стаканом у рта. Глаза блеснули хищным огнём. Ева не выдержала и обернулась: опираясь на трость, к ним неторопливо шагал невысокий старикан славянской внешности, но с явными корейскими корнями, а позади него маячил…
Ева поперхнулась шампанским и, кашляя, поставила бокал на стол.
— Да что с тобой? — прошипел Сильвестр, неуклюже стуча любовнице по спине.
— Всё… нормально, подавилась, — прохрипела Ева, молотя ладошкой по грудной клетке.
Позади Суня громадной горой высилась фигура Оскара.
Часть 7
В строгом чёрном костюме он выглядел настолько сексуально, что Ева свела под столом колени. Скрестив пальцы, беззвучно зашептала:
«Боженька, я знаю, что была очень-очень дерьмовой девочкой, но умоляю, пойди мне на уступки! Это тупо, конечно, но пожалуйста, пусть Сунем окажется Оскар. Оскар Сунь — звучит же! А этот сморчок просто его престарелый дедушка, которого он побоялся оставить одного дома!»
— Григорий Емельянович, как я рад нашей встрече! — ощерился Сильвестр, хлопая сморчка по спине.
Ева в ужасе округлила глаза — Оскар смотрел прямо на неё, но на его лице не читалось абсолютно никаких эмоций. Каменная безразличная глыба, которая жарила её меньше суток назад. Жарила так, что до сих пор дым из ушей, а ему хоть бы хны — ни один мускул не дёрнулся!
— Оскар, можешь идти, — небрежно махнул рукой Сунь и, отставив резную трость, присел на краешек кожаного дивана.
Оскар коротко кивнул и испарился; Ева проводила его удаляющуюся фигуру с миной острейшего разочарования.
Вчера ночью она трахалась с обычным охранником. Что за вселенская несправедливость? Почему все миллионеры уродливы как один, но стоило ей встретить парня с телом Апполона, как он по иронии судьбы оказался обычным телохранителем!
Господи, прислуга! Ну почему? За что? В чём она провинилась? Да, в отрочестве она разворошила пару воробьиных гнёзд и не молилась на ночь, но такое жестокое наказание...
А если бы Сильвестр обо всём узнал, и ради чего, спрашивается, был весь этот риск? Ради одного крышесносного оргазма? Она могла потерять всё из-за минутного помутнения рассудка!
Ева очень надеялась, что Оскар будет держать язык за зубами и никак не выдаст их близкого знакомства. Сильвестр ужасно подозрителен, если он почувствует неладное — то точно даст ей пинка под зад! И куда она пойдёт? К маме в Сибирь?
По позвоночнику пробежал ледяной озноб.
— Не сиди как египетская мумия, улыбайся! — процедил Сильвестр сквозь зубы, слегка наклонившись к её уху.
— Прости, Силя, мне что-то нехорошо. Наверное, та икра, что мы ели на завтрак, была тухлой.
— Сейчас же приведи себя в порядок и чтобы через пятнадцать минут светилась как кремлевская ёлка, — прошипел он и подтолкнул девушку в сторону уборной.
Еве не нужно было повторять дважды, она и сама хотела плеснуть в лицо ледяной воды и привести мысли в порядок. Какая нелепая встреча! Ну надо же было так попасться!
Миновав веранду, Ева быстро юркнула в коридор, проклиная себя на чём свет стоит за безумный поступок, который едва не стоил ей сытой жизни.
Вдруг чья-то сильная рука схватила её за запястье и затащила в кабинку мужского туалета. Ева даже опомниться не успела, как оказалась прижатой к выложенной мозаичной плиткой стене. Теплая ладонь зажимала ей рот, но не грубо, скорее властно.
Ужас сковал по рукам и ногам, это что, насильник?
— М-м-м, — замычала Ева, дёргаясь и пытаясь укусить извращенца за палец.
— Да тише ты, — раздался возле уха знакомый голос, и у Евы едва не отпала челюсть. Оскар. Снова он!
— Ты до смерти меня напугал! Что тебе нужно? — прорычала, одёргивая платье.
— Я хотел с тобой поговорить.
— Нам не о чем с тобой разговаривать! — Ева попыталась вырваться, но он лишь теснее прижал её к стене. Оставив попытку ретироваться, прищурилась: — Почему ты не сказал вчера, что работаешь простым охранником?
— Ты не спрашивала.
— Ты хоть понимаешь, в какое идиотское положение меня поставил?! Пусти, мне нужно идти, мой муж ужасно ревнив…
— Вчера ты о нём не особо вспоминала… Напомнить, как ты стонала подо мной в гроте? — он стоял так близко, что Ева ощущала, как в её бедро упирается его внушительная эрекция. Ментоловое дыхание на её шее вновь вскружило голову, желание отдаться ему — прямо здесь и сейчас — снова пересилило доводы разума.
Не смей этого делать, Ева! Беги от него, пока дело не запахло жареным.
Но было поздно — тумблер уже переключился на режим «похоть», рука сама потянулась к его лопающейся ширинке.