С самого начала, когда два месяца назад, сидя в обшарпанной комнате коммуналки, Оскар рассказал ей свой план, Еве он очень понравился, она буквально загорелась при мысли о столь лёгкой наживе. Всё казалось так просто: снова попасться на глаза к Омарову, пустить в ход все свои женские чары, соблазнить его, навешать на уши лапши и вновь перебраться в его особняк. Быть всё время покладистой кошечкой, выполняя любую его прихоть, тем временем разнюхивая, как работает система сигнализации, как пробраться в чёрный ход, и ждать, когда Омаров получит на руки огромную партию контрабандных бриллиантов, о чём она знала ещё задолго до той поездки на Бали.
Встречу с Сильвестром устроить совсем не сложно — Оскар раздобудет приглашение на закрытую вечеринку, а дальше дело отработанной техники: несколько кокетливых взглядов, вскользь брошенное "ах, как же мне тебя не хватало", томное поглаживание плешивой макушки и... пара незаметно подброшенных в виски таблеток Виагры для поднятия боевого духа. И всё, Омаров снова будет в её цепких руках.
За те пару месяцев, что она снова живёт в его доме и ведёт себя как агнец божий, бдительность Сильвестра засыпает, и всё проходит без сучка и задоринки...
Они продумали с Оскаром всё до мелочей: минуя охрану она привозит его в багажнике своего автомобиля на территорию особняка, оставляет машину в подземном гараже и называет код от замка чёрного входа. По истечении договорённого времени Оскар пробирается в дом и выполняет свою часть плана с ограблением: разыгрывает спектакль с пистолетом, забирает бриллианты, бьёт Омарова по голове и скрывается тем же путём — через черный вход попадает в гараж, преодолевает высокий забор и небольшой лес, сразу за которым начинается проезжая часть, и на попутке добирается до дома. Всё чисто и гениально. Ева ликовала! Пусть не сразу, но она смогла снова втереться в доверие к Омарову, с пронырливостью мисс Марпл разузнала всю нужную информацию и блестяще выполнила свою часть плана… но в финале всё пошло не так. Труп Сильвестра лежал на полу, и она абсолютно не знала, что ей теперь делать.
Одно дело украсть незаконные бриллианты и совсем другое — убить человека.
— Ничего не бойся и веди себя естественно. Ты гениальная актриса, у тебя было такое лицо, когда ты увидела меня выходящим с балкона в маске и с пистолетом, что даже я поверил, что ты не ожидала меня увидеть. Ты умница, моя смелая девочка, — подбадривал Оскар, но Ева всё не могла прийти в себя.
Когда Оскар приставил к её голове пистолет и сказал, что убьёт её, если Сильвестр не назовет код от сейфа — Сильвестр его назвал. Это не давало ей покоя и огромный жирный червяк сомнений глодал её изнутри. А вдруг он правда её любил, а она его убила, можно сказать, собственными руками?
— Мне пора уходить, детка, — мягко сказал Оскар, снова надевая маску. — Через пятнадцать минут вызывай полицию и ничего не бойся. Веди себя естественно, у них против тебя ничего нет и не будет, если ты сама не выдашь себя. Сейчас наша судьба полностью в твоих руках. Просто помни это.
— Оскар, мне страшно, — прошептала она, не сводя глаз с недвижимых босых ступней. — Я боюсь, что ничего не выйдет, что не смогу...
— Я верю в тебя, ты справишься! Ты сильная и очень умная. Ты обведёшь этих идиотов вокруг пальца. В два счёта!
Да, она справится и она сильная. И прекрасная актриса! Да, вышло всё не так, как она планировала, ну что же, нужно действовать по обстоятельствам. Если она расклеится, то всё непременно провалится, а она скорее пустит себе пулю в лоб и уйдёт вслед за Омаровым, чем сядет в тюрьму.
Она — соучастница преступления. Сказка закончилась, добро пожаловать в реальность.
— Ударь меня, — ледяным тоном процедила Ева, по-прежнему смотря в одну точку.
— Что?
— Ударь меня по лицу, — повторила, поражаясь своей холодной расчётливости. — Будет странно, что ты убил его, а меня даже пальцем не тронул. С синяками я буду выглядеть более правдоподобно.
— Малышка, я не хочу причинить тебе боль… — как-то неуверенно проговорил Оскар, понимая, что она целиком и полностью права.
— Бей и уходи! — прорычала сквозь зубы. — Только бей сильно, я должна вызывать жалость.
Оскар помялся несколько секунд и, собрав пальцы в кулак, прошептал:
— Прости, детка.
Часть 26
*** В окне мелькали голубые блики проблесковых маячков полицейских машин. Ева сидела на краю кровати, укутанная в белоснежный плед, заляпанный пятнами засохшей крови. Глаз заплыл, а ещё ужасно болела левая рука, не помогло даже сильное обезболивающее, которое ей бережно вколола молоденькая медсестра из прибывшей вслед за полицией скорой помощи.