«Но я тоже не должна им следовать, – подумала Корделия. – И неважно, что думает отец или говорит Пруденс. У меня здравого смысла побольше, чем у них обоих вместе взятых. – Она презрительно наморщила носик. – Нравится мне смотреть на мужчину в рубашке – и буду смотреть!»
Как бы в подтверждение собственным мыслям она остановилась и обернулась посмотреть на работавших мужчин. У нее перехватило дыхание, когда она увидела, как напряглись мускулы у герцога, выталкивавшего карету из канавы. Несмотря на роскошный жилет и кожаные бриджи, он не походил на неженку-денди. Возможно, он многому научился за годы, проведенные за границей. Казалось, он даже мало беспокоился, испачкается он или нет.
Она слышала, как он кричит:
– Раз-два, взяли!
Она стояла и любовалась его ладной фигурой. С пригорка ей было прекрасно его видно сзади, видно было, как играет каждый мускул под тесными бриджами.
Пруденс взглянула в ее сторону, Корделия круто развернулась и, покраснев, поспешила к деревьям. Боже! Неужто она стояла и любовалась мужскими бриджами! Она ругала себя, а сердце отчаянно колотилось. Как это неприлично! А ведь ей хотелось так стоять и любоваться им целый день. Ну просто как девушка-работница, принесшая своему милому обед!
Ох, ну почему он оказался таким молодым! И таким… привлекательным!
Она старалась не думать об этом, но герцог словно стоял у нее перед глазами. Интересно, а как он выглядит вообще без одежды?
Корделия снова укорила себя за неподобающие молоденькой девушке мысли и углубилась в лес. Сколько времени она глазела на герцога! Мужчины скоро вытащат карету, так что ей лучше поторопиться. Она искала место, где могла бы удобно расположиться, чтобы не испачкать юбки, но все время задевала платьем за ветки и останавливалась, чтобы их отцепить. Наконец она нашла подходящую полянку, муфту и капюшон повесила на дерево и приступила к делу.
Какое счастье, что она не стала в дорогу надевать кринолин. Иначе бы в карете она походила на котенка, выглядывающего из корзинки, да и нужду справлять было бы гораздо труднее.
Едва она закончила и оправила нижние юбки, как вдруг какой-то шорох заставил ее обернуться. В проеме между деревьями стоял лорд Веверли.
Она залилась краской и резким движением одернула платье. Остается надеяться, что он не видел, как она облегчалась. Она бы умерла на месте, если бы он застал ее с задранной юбкой.
Даже если так и было, он ни словом, ни взглядом этого не показал.
– Вам следует быть осторожной в выборе места для прогулок, мисс Шалстоун. – Говорил он озабоченно, и его встревоженный вид изумил ее.
– Со мной все в порядке. Мне… мне надо было уединиться.
Он колебался, стараясь совладать со своим беспокойством. Но, когда он заговорил снова, голос его был лишь немного сдержаннее.
– Не следует девушкам бродить в одиночестве по лесу. В следующий раз берите с собой Пруденс.
Ее возмутил его приказной тон. Она не привыкла, чтобы ею командовал мужчина. Отец никогда такого себе не позволял.
– Вы что, боитесь, что меня волки съедят? – резко спросила она, снимая с ветки муфту и капюшон. – Здесь могут быть волки в человеческом обличье. – Она изумленно взглянула на него, и он добавил: – На этих дорогах полно разбойников, которые были бы не прочь сорвать такую ягодку.
Сравнение с ягодкой ей нисколько не польстило, она приподняла юбки и попыталась его обойти.
– Не думаю, что они бы сильно на мне разжились. У меня с собой ни пенни.
Он придержал ее за локоть.
– Уверяю вас, охотились бы они не за деньгами.
Она вздрогнула, услышав так близко его хрипловатый голос, и прекрасно поняла, что он имеет в виду. И все же он чересчур осторожен, продолжала упорствовать она. Что он ходит за ней, как надсмотрщик? Он не дает ей спокойно позаниматься наедине с отцом, даже по нужде не позволяет отойти. Оставит он ее в покое наконец?
Корделия возмущенно подняла на него глаза и едва не отпрянула. Он сам походил на волка в человеческом обличье, куда там разбойникам! Глаза его сверкали, лицо напряглось.
Что такое говорила Мэгги? Что у него голодный взгляд? Она оказалась права.
Он пристально смотрел на нее, словно стараясь запомнить черты ее лица. Взгляд его остановился на ее губах, и она подумала, уж не хочет ли он ее поцеловать? Мысль странная, но как бы она повела себя, сделай он это?
Оба они тяжело дышали. Странное смущение овладело ею, она отвела взгляд и сказала как могла спокойно:
– Я знала, что вы все неподалеку, ваша светлость. Я же не дурочка безмозглая. Можете быть спокойны, глупостей я не наделаю.
– Вы даже не представляете, как опасны эти леса, Корделия, – почти прошептал он, и она удивилась, что он назвал ее по имени. – Здесь с вами может случиться что угодно.
Ей вдруг стало неловко, что они стоят так близко, и она высвободила руку.
– Неудивительно, что сестры ваши предпочитают находиться под присмотром лорда Кента. Наверное, вы их так же донимаете своей опекой!
Она сама смутилась от своей вспышки и зажала рот рукой. Но когда осмелилась поднять глаза, то увидела, что он улыбается.
Он взял ее капюшон и накинул ей на плечи.
– Неужто я такой надоеда, мисс Шалстоун? – Он говорил не так вкрадчиво, как только что, когда называл ее Корделией, а вернулся к своему обычному насмешливому тону.
Она потянула за концы капюшона, сосредоточенно завязывая узел и стараясь не думать о том, как его руки задержались на ее плечах.
– Мне трудно заниматься с отцом под неусыпным наблюдением вашей светлости, – пробормотала она. – Вы не доверяете мне настолько, что следите даже за этим, и, должна признаться, меня это оскорбляет.
Он вздохнул.
– А чем мне еще заняться? Так вы поэтому предложили мне проехаться верхом?
– Да. – Она засунула руки в муфту. – Я понимаю, сейчас холодно, но если вы оставите нас на несколько часов наедине, я думаю, дела пойдут быстрее. Когда вы вместе, вы начинаете спорить, а это – пустая трата времени. Мы скорее достигнем цели, если в этом вы положитесь на меня. – Она взглянула на него с вызовом.
Полуулыбка играла на его губах.
– Не думал, что я вам помеха. Я наблюдал за вами лишь потому, что мне это было интересно.
Гнев ее испарился, и она сказала более спокойно:
– Это прекрасно, но, наверное, вам надоела тесная карета. – Он не сводил с нее смеющегося взгляда и она пробормотала: – Кроме того, если холод будет донимать вас, наверняка у кучера найдется бутылочка согревающего. Говорят, у кучеров всегда с собой есть джин на всякий случай.
Джин. О, Господи, там же отец! Как она могла забыть!
– Ах, кучер, – начала Корделия, а лорд Веверли воскликнул одновременно с ней:
– Черт подери, я же не предупредил Хопкинса!
Он схватил ее за руку, и они помчались к карете. Ветки снова цеплялись ей за платье, но она этого уже не замечала.
Они выскочили из леса на дорогу и тут же увидели кучера и викария, присевших в сторонке на какой-то камень. С ужасом наблюдала она, как кучер поднес ко рту фляжку, отхлебнул и, смеясь, передал ее викарию.
– Чтоб ему пусто было! – пробормотал герцог, отпуская ее руку, и они поспешили к дружеской парочке. – Да ваш отец из меня все жилы вытянет, пока мы его довезем.
«И из меня», – подумала она с тихим отчаянием, наблюдая за тем, как викарий подносит фляжку к губам и делает огромный глоток.
Заметив их, он даже не стал притворяться виноватым.
– О, ваша светлость! – воскликнул он, салютуя ему фляжкой. – Я-то все искал глоточек чего-нибудь, что утихомирит мой желудок, а у Хопкинса в кармане как раз оказалось то, что надо.
– А ведь Хопкинс прекрасно знает, что я не одобряю употребления спиртного, – высокомерно ответил герцог, и, изображая из себя непримиримого борца за трезвость, выхватил фляжку из рук викария.