— Да, да, — удручённо сказал Хомса.
К этому времени мышь причесала хвост и сосредоточила всё своё внимание на Муми-доме.
— Они продолжают спасать свою мебель, — сказала она и вытянула шею. — Я вижу, обивка дивана превратилась в лохмотья. А ещё: они позавтракали! Господи, ну до чего же некоторые заботятся только о себе. Фрёкен Снорк сидит и причёсывается, а мы тем временем тонем. И, Господи помилуй, сейчас они потащат диван на крышу просушиваться. А вот они поднимают флаг! Клянусь хвостом, некоторые воображают о себе невесть что!
Муми-мама перегнулась через перила балкона и прокричала:
— Доброе утро!
— Доброе утро! — рьяно откликнулся Хомса. — Можно, мы придём к вам в гости? Или ещё слишком рано? Тогда во второй половине дня?
— Приходите немедля, — сказала Муми-мама. — Я люблю утренних гостей.
Хомса выждал немного, пока к ним не подплыло, уставившись корнями в небо, достаточно большое дерево. Он придержал его хвостом и спросил:
— Вы пойдёте со мной в гости?
— Нет, спасибо, — сказала мышь. — Это не для нас! Такой непутёвый дом!
— Меня не приглашали, — угрюмо сказала Миса.
Она увидела, как Хомса отчалил и дерево заскользило по воде. Охваченная внезапным чувством покинутости, Миса сделала отчаянный прыжок и крепко уцепилась за сучья. Хомса без единого слова помог ей вскарабкаться на ствол.
Они медленно подплыли к крыше веранды, шагнули внутрь через окно.
— Добро пожаловать! — сказал Муми-папа. — Разрешите представить. Моя жена. Мой сын. Фрёкен Снорк. Дочь Мимлы. Крошка Ми.
— Миса, — сказала Миса.
— Хомса, — сказал Хомса.
— Вы дефективные! — сказала крошка Ми.
— Знакомство состоялось, — объявила дочь Мимлы. — Ну а теперь помалкивай в тряпочку, ведь это настоящий визит.
— Сегодня у нас немножко не прибрано, — сказала в своё оправдание Муми-мама. — А гостиная, к сожалению, под водой.
— О, пожалуйста, не беспокойтесь, — сказала Миса. — Отсюда открывается такой прекрасный вид. Да и погода тоже такая тихая и чудесная.
— Ты это серьёзно? — удивлённо спросил Хомса.
Миса густо покраснела.
— Я вовсе не собиралась врать, — сказала она. — Я просто подумала, это звучит так изысканно.
Наступила пауза.
— Здесь тесновато, — стесняясь, сказала Муми-мама. — Но, во всяком случае, это приятное разнообразие. Я словно увидела нашу мебель совсем в другом свете… Особенно если она стоит вверх дном! А вода стала такая тёплая. Всё наше семейство, видите ли, очень любит плавать.
— Ах, вот как! В самом деле? — учтиво осведомилась Миса.
Снова наступила пауза.
И тут внезапно раздался звук журчащего ручейка.
— Ми! — строго сказала дочь Мимлы.
— Это не я, — сказала крошка Ми. — Это море вливается в окно.
И она была совершенно права. Вода стала вновь подыматься.
Через подоконник перехлестнула маленькая волна. Потом ещё одна. И вот на ковёр хлынул целый водопад.
Дочь Мимлы поспешно сунула свою маленькую сестрёнку в карман и сказала.
— Вам чудовищно везёт, если вся ваша семья так любит плавать!
Глава третья,
о том, как знакомятся с домом и с привидениями
Муми-мама сидела на крыше с сумкой, корзинкой для рукоделия, кофейником и семейным альбомом в охапке. Время от времени она отодвигалась от кромки прибывающей воды: она терпеть не могла, чтобы хвост намокал. В особенности сейчас, когда она принимала гостей.
— Но мы не сможем спасти всю обстановку гостиной, — сказал Муми-папа.
— Дорогой мой, — сказала Муми-мама, — к чему стол без стульев или стулья без стола? И что за радость от кровати без бельевого шкафа?
— Ты права, — согласился папа.
— И очень хорошо, когда есть зеркальный шкаф, — мягко сказала Муми-мама. — Ты же знаешь, как приятно посмотреться в зеркало утром. К тому же, — продолжала она после небольшой паузы, — на диване так чудесно лежать и размышлять после полудня.
— Нет, обойдёмся без дивана, — категорически возразил Муми-папа.
— Ну как хочешь, любовь моя, — ответила Муми-мама.
Мимо них проплывали вывороченные с корнями кусты и деревья. Проплывали повозки, деревянные корыта, экипажи, садки для рыбы, какие-то мостки и колья — всё либо пустое, либо густо облепленное пострадавшими от наводнения. Однако все эти предметы были слишком малы и не могли служить обстановкой для гостиной.
Но вот Муми-папа сдвинул шляпу на затылок и воззрился на устье долины. Со стороны моря подплывала какая-то диковина. Солнце светило Муми-папе в глаза, и он не мог разглядеть, следует ли её опасаться, но во всяком случае это было что-то большое, до того большое, что могло составить целых десять гостиничных меблировок для семей побольше, чем его.