Сначала это выглядело огромной тонущей банкой. Потом приняло вид лодки, вставшей торчмя.
Муми-папа обернулся к своим домашним и сказал:
— Думаю, мы спасёмся.
— Разумеется, спасёмся, — отозвалась Муми-мама.
— Я сижу здесь и ожидаю наш новый дом. С нами ничего не случится, ведь не жулики же мы.
— Ну, не скажи! — воскликнул Хомса. — Я знаю плутов, которым неведома опасность.
— Им, бедняжкам, должно быть, живётся так скучно, — сказала Муми-мама.
Но вот диковину подогнало поближе. На первый взгляд это было что-то вроде дома. Вверху на куполообразной крыше виднелись два золотых лица, одно из них плакало, другое смеялось. Прямо под этими двумя гримасничающими лицами было полукруглое помещение, тёмное и всё затянутое паутиной. Огромная волна явно смыла и унесла с собой целую стену. По обе стороны зияющей пустоты висели красные бархатные портьеры, их концы уныло полоскались в воде.
Муми-папа с любопытством вглядывался в это сумрачное помещение.
— Есть кто-нибудь дома? — осторожно спросил он.
Ответа не последовало. Слышно было, как от волнения на море хлопают незапертые двери да комки пыли перекатываются по голому полу.
— Надеюсь, им удалось спастись от бури, — озабоченно сказала Муми-мама. — Бедная семья! Интересно, какие они из себя? Собственно говоря, это ужасно — лишить их дома на такой манер…
— Любовь моя, — сказал Муми-папа. — Вода прибывает.
— Да-да, — ответила Муми-мама. — Пожалуй, мы переселимся туда.
Она шагнула в свой новый дом и огляделась.
— Они были немножко неряшливы, — сказала она. — Ну да кто не неряшлив? А ещё: они копили всякое старьё. Очень жаль, что одна стена выпала, но, разумеется, сейчас, летом, это не так страшно…
— Где мы поставим стол из гостиной? — спросил Муми-тролль.
— Вот здесь, посредине, — ответила его мама.
Она почувствовала себя гораздо спокойнее, когда тёмно-красная, украшенная кистями обстановка гостиной собралась вокруг неё. Эта странная комната сразу стала уютной, и Муми-мама, довольная, уселась в кресло-качалку и начала размышлять о гардинах и небесно-голубых обоях.
— Теперь от моего дома остался только флагшток, — мрачно сказал Муми-папа.
Муми-мама похлопала его по лапе.
— У нас был великолепный дом, — сказала она. — Намного лучше, чем этот. Но пройдёт чуточку времени, и ты увидишь, что всё тут в точности так, как в прежнем.
(Дорогие читатели, Муми-мама глубоко ошибалась. Ничто тут не станет в точности так, как в прежнем, потому что дом, который им достался, был совсем необычный, и жила в нём совсем необычная семья. Больше я ничего не скажу.)
— Может, флаг следовало бы спасти? — спросил Хомса.
— Нет, пусть остаётся как есть, — ответил Муми-папа. — В этом есть что-то этакое гордое, сам не знаю что.
Тихо плыли они вдоль по долине. Но ещё и с перевала между Одинокими Горами они видели, как флаг радостно машет им, словно веха, поднимаясь над водой.
Муми-мама накрыла стол для вечернего чая в своем новом доме.
Чайный стол выглядел как-то одиноко в большой чужой гостиной. На страже вокруг него стояли стулья, зеркальный шкаф и ещё бельевой, но дальше за всем этим комната тонула во мраке, тишине и пыли. Однако удивительнее всего был потолок, под которым повесили уютную гостиную лампу с бахромой из красных кистей. Он терялся в таинственных тенях, он шевелился и трепетал, что-то большое, не понять что, колыхалось там взад и вперёд в лад с покачиванием дома на волнах.
— На свете столько непонятного, — сказала сама себе Муми-мама. — Но почему, собственно, всё должно в точности совпадать с твоими обычными представлениями?
Она пересчитала чашки на столе и обнаружила, что забыла взять с собой мармелад.
— Ах, какая досада, — сказала она. — Уж мне ли не знать, что Муми-тролль любит к чаю мармелад. И как это я могла забыть про мармелад?
— А что, если прежние жильцы этого дома тоже забыли взять свой мармелад? — услужливо высказал предположение Хомса. — А что, если его было трудно упаковать? Или, может, его оставалось в банке так мало, что не стоило и брать?
— А что, если и вправду попробовать отыскать их мармелад? — с сомнением сказала Муми-мама.
— Я поищу, — сказал Хомса. — Должен же у них быть где-то чулан.