Грохот в голове стих, но не исчез.
— Значит, она не удовлетворила твое глупое любопытство, не рассказала о том, что тебя не касается?
— Нет.
— Но ты все равно пришла.
— Да. Она сказала, что твой секрет не причинит мне вреда. Больше ничего.
— Я говорил тебе то же самое. — Он ничего ей не скажет, пока они не поженятся, не переспят и она не забеременеет. — Что еще она сказала?
Фелисити вздохнула.
— Что ты будешь хорошим мужем и будешь хорошо со мной обращаться.
В душе затеплилась надежда.
— И ты ей поверила?
— Полагаю, у тебя есть все данные стать хорошим мужем. — Ее тон становился все холоднее. — Если только ты не будешь обращаться со мной так, как третьего дня. Мало того, что ты скрытничаешь, так еще угрожал оставить меня нищей. Я не терплю, когда мне угрожают.
Неприязнь сочилась из каждой напряженной линии ее гибкого тела. Он сжал зубы. Хотел извиниться, но слова застряли в горле.
— Я делал то, что считал необходимым.
— Ты считал необходимым принуждать меня? Он снял руки с ее плеч.
— Это был единственный способ заставить тебя осознать, что наша свадьба — мудрое решение.
— Ах вот ты как думаешь? — Она скрестила руки на груди.
Он со стоном отвел взгляд.
— Нет. — Он вздохнул. — Извини. Я так не думаю. Не следовало тебя принуждать.
— Ты действительно так считаешь? — Да.
— Значит, если я откажусь выйти за тебя замуж, ты примешь мое решение? Не будешь настаивать на своем?
Он покрылся холодным потом. Неужели она откажется? Сейчас, когда все ждут? Он всматривался в ее лицо, пытаясь прочесть на нем ее истинные намерения.
Но ничего не увидел. Однако знал, что только один ответ ее удовлетворит, хотя и уязвит его гордость.
— Я приму твое решение.
— Тогда ответь мне еще на один вопрос. Если ответ меня устроит, я выйду за тебя замуж.
Он напрягся.
— Если ты имеешь в виду то, что наговорила леди Брумли…
— Нет. Это тревожит меня с той ночи, когда ты занимался со мной любовью. Почему ты выбрал меня? А не одну из тех женщин, за которыми ухаживал?
Сара спрашивала его о том же, и его ответ не изменился.
— Потому что хочу тебя больше, чем любую из них.
— Должна тебя еще раз предупредить: я не намерена делить с тобой постель, пока мы не уладим наши разногласия.
— Прекрасно. — Угроза его не слишком беспокоила. Фелисити, раз вкусив наслаждение, захочет испытать его вновь. Соблазнить ее будет несложно. — Но я не это имел ввиду. Я хочу тебя, именно тебя, Фелисити. Ни одна другая женщина меня не устроит. Ты… ты интригуешь меня. — Она заулыбалась. — Я сам не знаю почему, так что не спрашивай и не заставляй говорить ерунду о твоих добродетелях.
— И не подумаю. Если ты будешь говорить о моих добродетелях, не преминешь упомянуть о недостатках, а они перевесят добродетели. — Она расплылась в улыбке. — Ответ меня устраивает. По крайней мере пока.
Йен почувствовал облегчение.
— Тогда приступим к венчанию?
— О, разумеется. Тебе стоило это немалых трудов. Так что не буду тебя разочаровывать. Или публично унижать.
Он фыркнул.
— Ты всегда ревностно соблюдала равенство в счете. Она улыбнулась, сняла руку с его руки и поспешила к лестнице, ведущей в комнату хористов. Лед, сковавший его сердце, стал таять. Ее угрозы, что она не будет с ним спать, его не тревожили. Пусть позабавится, думая, что все у нее под контролем. Сейчас они обвенчаются, она станет его женой отныне и навсегда, а тогда пусть грозит чем хочет.
Потому что победит он.
«Исключительно необычная свадьба», — думала Фелисити. Невесту ведет к алтарю ее двенадцатилетний брат. Свидетелей двое, они брат и сестра — Сара с ее стороны, Джордан со стороны Йена. На левом фланге вместе с братьями невесты, близнецами, сидит бывший капитан пиратов, на правом — экономка. Единственный гость — Эмили. Компания маленькая и весьма разношерстная.
Они веселились и радовались больше, чем жених и невеста, это уж точно. Во время богослужения, Джордан ухмылялся, Сара снисходительно улыбалась, миссис Бокс утирала слезы радости, а мальчишки хихикали и вертелись на церковной скамье в восторге от того, что в их семье появится виконт! Обычно суровое лицо Гидеона смягчилось, хотя иногда он стремительным движением руки подавлял ужимки одного из близнецов.
Викарий перешел к чтению обетов; Фелисити покосилась на будущего мужа. Он был такой высокий и сильный, в белом жилете и темно-синем фраке с золотыми пуговицами. Глядя на его невозмутимый вид, можно было подумать, что свадьба для него — такое же простое дело, как прогулка верхом.
Но в глазах его она в какой-то момент увидела неуверенность и страх. Он боялся, что она вдруг раздумает выходить за него.
Где-то за холодным фасадом скрывается израненное сердце. И она должна исцелить его. Только тогда Йен полюбит ее так, как она любит его.
Йен повторял слова обета, и звук его голоса успокоил ее.
Фелисити тоже произнесла торжественную клятву. Только бы не ошибиться в Йене, молила она Бога.
Они обменялись кольцами. Она надела ему на палец старое обручальное кольцо отца, Йен надел ей новое и явно дорогое.
— Можете поцеловать невесту, — объявил викарий.
В ушах у нее зашумело, она забыла об этой части церемонии, а прошло уже два дня с тех пор, как он ее целовал. Йен поднял вуаль и поцеловал жену, слегка коснувшись губами ее губ. Пламя страсти охватило Фелисити. Когда он отстранился, она не могла не заметить, как блеснули его глаза.