Каждое его прикосновение возбуждало Фелисити. Разве сможет она устоять перед ним?
Когда они с Йеном шли к выходу и его рука в перчатке накрывала ее руку, Фелисити вспоминала, как он гладил ее груди, бедра, потаенные места…
Словно в тумане Фелисити прошла с Йеном и викарием в комнату, где они подписали необходимые бумаги.
Через несколько минут, показавшихся ей вечностью, они вышли из церкви и направились к карете, чтобы поехать на свадебный завтрак, устроенный Сарой.
В карете было полутемно, как в спальне.
— Ну как, понравилась свадьба? — спросил Йен, как только карета тронулась.
— Еще бы! — Это все, что ей удалось выдавить из себя. Они сидели рядом, и Фелисити не могла избежать его прикосновений.
— Кстати, у тебя великолепное платье. Когда ты успела его заказать?
— Это мамино подвенечное платье. Миссис Бокс подогнала его по фигуре.
— Оно прекрасно на тебе сидит.
Даже голос его возбуждает, подумала Фелисити. Он взял ее за руку, и их пальцы переплелись.
— Оно тебе очень идет.
Он старался быть соблазнительным. Нельзя этого допускать.
— Будь у меня время, я бы нашла что-нибудь более модное, но ты чертовски спешил заключить свою сделку.
Она надеялась, что он рассердится и уберет руку, но он ее передвинул и начал большим пальцем поглаживать запястье.
— Я тебя скомпрометировал, ты не забыла? Нужно было действовать быстро, чтобы не пострадала твоя репутация.
— Да, и чтобы я тебе родила наследника. Ты дорого за него заплатил.
Это тоже не сработало. Проигнорировав ее слова, Йен хохотнул и медленно снял перчатки. Она сглотнула и добавила:
— Теперь ты понял, что заключил весьма невыгодную сделку?
— Невыгодную сделку? Что ты имеешь в виду? — Он отшвырнул перчатки.
— Во-первых, долги, которые оставил отец. Во-вторых, аппетит моих братьев. К тому же у меня может появиться вкус к роскоши.
Он, смеясь, откинулся на сиденье, взял ее руки в свои, с одной снял перчатку и поцеловал ладонь.
— Можешь успокоить свое сердечко, querida. Поверенный твоего отца тебе уже наверняка доложил, какое содержание я выделяю тебе и твоим братьям.
— Да. — Деньги «на булавки», которые она будет получать, ей не истратить за всю жизнь. — Не понимаю, как ты собираешься компенсировать затраты на меня.
Она тут же обругала себя за несдержанный язык, увидев, что в его глазах вспыхнуло желание.
— Эта сделка бесценна. — Голос его дрогнул от вожделения.
Словно завороженная, Фелисити смотрела, как бесконечно медленно он склоняется над ней. Наконец он накрыл ее губы своими и Фелисити потянулась к нему. Целоваться с мужем не грех, сам Бог велел. Фелисити расслабилась, и когда она поняла, что сдается, было уже поздно.
Йен не спешил. Сначала завладел ее губами, потом языком. Посадил ее к себе на колени и отдался поцелую со всей страстью. Это уже была не нежность, это был взрыв его и ее голода. Оба жаждали наслаждения.
Его рука скользила по ноге под нижней юбкой до верха подвязок. Он нашел чувственную точку между ног и стал тихонько дразнить твердый бугорок на нежной плоти. Она бессознательно подвинулась, чтобы облегчить ему доступ, и он немедленно этим воспользовался, введя палец во влажный проход.
Какое распутство — позволять такие ласки, когда только занавеска и стекло отделяют их от остального Лондона! Но эта мысль возбуждала. Не только ее, но Йена тоже. Она ощутила ягодицами что-то твердое и горячее.
Она бы не заметила, что карета остановилась, если бы Йен вдруг не отодвинулся от нее. Он посмотрел на Фелисити и улыбнулся.
— У меня будет наследник ко Дню святого Мартина, а то и раньше, — шепнул он ей на ухо. Эти слова перечеркнули все удовольствие. Будь он проклят! Посадил ее на колени, будто шлюху, сунул руку под юбку! А она, дура, ему позволила!
— Отпусти меня, — прошептала Фелисити.
— Ты уверена, что этого хочешь? — У него хватило наглости еще раз нажать на узелок плоти.
Она убрала его руку из-под юбки.
— Да. Мы приехали. Пора выходить.
— Можно поехать сразу в Честерли, это добрых два часа, уйма времени для интимных удовольствий. Я охотно пропущу завтрак у Сары.
— А я нет! — отрезала она и соскользнула с колен. — Я с рассвета ничего не ела и изрядно проголодалась, милорд.
— Я утолю твой голод, querida, — прошептал он в то время, как она потянулась к двери, пытаясь освободиться от него.
— Не постелью единой жив человек, — колко сказала она и выскочила из кареты, не дожидаясь, когда он выйдет и подаст ей руку.
Он с ухмылкой вылез вслед за ней.
— Хорошо, значит, позже. Я могу подождать.
— Никаких «позже», — буркнула она не столько ему, сколько себе. — В следующий раз ты не застанешь меня врасплох.
Отказавшись от предложенной руки, она взбежала по ступенькам, оглянулась, увидела, что он натягивает перчатки, и еще больше разозлилась. Он специально снимал перчатки, чтобы ее ласкать! Он это сделал нарочно, черт его побери, хотел доказать, что может соблазнить ее когда угодно! О-о, этого следовало ожидать, он расценил ее отказ спать с ним как вызов и принял его.
Ну что ж, его ждет сюрприз. На этот раз он ее так разозлил, что она готова сопротивляться. Пусть только попробует свои штучки!
Йен между тем поздравил себя с победой. У нее не хватило сил сопротивляться собственным страстям, да она и не пыталась. Растаяла в его руках, как масло, всего через час после того, как заявила, что не собирается делить с ним постель.