— Извини.
— Организация послала меня с заданием в Африку. Там меня захватил военачальник по имени Аджани. В течение десяти месяцев его люди мучили меня так, что ты даже представить себе не можешь. Они знали, что я — волк, и хотели использовать мой секрет, чтобы вытянуть из меня секретную информацию.
Лив ахнула, но не сказала ни слова.
— Они пытались заставить меня обратиться. Сказали, что собираются снимать это на видео. Они были от этого в восторге.
— Но ты этого не сделал.
— Нет. Я дал своему Альфе слово, — Ксан встретил взгляд Лив. — Из-за моего обещания Магнуму я потерял способность обращаться и исцеляться.
— Как ты сбежал от этих оборотней?
— Давай прямо сейчас кое-что проясним. Они не оборотни. У них нет души. Они — демоны, и ты не можешь бороться с ними. Единственный способ бороться с ними — это быть человеком. И поэтому я жив и свободен. Если бы они заставили меня обратиться, они бы прикончили меня, черт, я, вероятно, был бы разорван на куски и разбросан по всей Африке. Они могут превратиться в любое животное, какое захотят. Им не нужна полная луна, но они ограничены одним оборотом в день и должны оставаться в одной форме до темноты. Моя стражница выбрала человеческую форму, и так я сбежал, пока остальные спали. У меня было много тренировок по рукопашному бою. Я оказался сильнее, чем она, как человек. Когда я их встретил, они были гиенами. Они предпочитают эту форму, но не всегда. Иногда это змеи, иногда птицы. Меня кусали и отравляли, клевали острыми клювами, но чаще всего они оставляли меня на дне ямы и смеялись, тыкали в меня палками, морили голодом и бросали вниз свежее мясо. Конечно, я чувствовала запах того, чем они пытались меня накормить — человеческого мяса, они охотились на местных. Были и другие вещи, о которых я не могу говорить. По-настоящему плохие вещи случались после наступления темноты.
— Думаю, кровотечение остановилось, — Оливия взяла полотенце и убрала его. Так и было. Даже несмотря на то, что от нее пахло человеком, Лив исцелялась как оборотень, намного быстрее. Под глазами у нее уже начали появляться темные круги. Небольшие.
Чувство вины ударило Ксана, словно кувалда.
— Прости, Лив.
— За это? — она указала на свое лицо. — Я сама с собой это сделала.
— Нет. Если бы я не разгромил твой дом…
— Учитывая, что тебя разбудили гиены из передачи, думаю, у тебя есть достаточно веское оправдание тому, что ты сделал. Они причинили тебе боль. Они угрожали твоей семье и стае. И теперь ты не можешь стать волком из-за того, что они сделали.
— Совершенно верно, — мужчина нахмурился. — Но мне от этого не легче, когда я ломаю твои вещи, — он не нуждался в ее сочувствии, не искал его. Его пара никогда не должна жалеть его.
Лив обвила руками его шею и крепко обняла.
— О, Ксан. Мне очень жаль.
— Я сделал то, что сделал, чтобы защитить стаю. И не хочу, чтобы ты меня жалела.
Он уткнулся носом в ее волосы и вдохнул. Впервые за много лет Ксан почувствовал покой. Он впитывал ее запах, исцеление, которое могла дать только Лив. Черт, он не хотел отпускать эту женщину. Он похлопал ее по плечу, не в силах сделать то, что хотел.
— А я нет. Я восхищаюсь тобой. Когда оказываешься в такой ужасной ситуации, как та, в которой ты выжил, ты никогда не знаешь, что будешь делать, как отреагируешь. Ты был таким храбрым.
Ксан отстранился и посмотрел ей в глаза.
— Я рассказал тебе, что со мной случилось. Пришло время тебе признаться в своем прошлом и в тайне, которую ты скрываешь.
Она моргнула, и глаза ее наполнились слезами.
— Лив?
Женщина глубоко вздохнула и отстранилась, отступив назад. Ее руки потянулись к блузке, и она начала расстегивать ее, остановившись, когда добралась до пупка. Она медленно отодвинула ткань и лифчик в сторону, открыв длинный белый шрам.
— Тебе лучше присесть. Это займет некоторое время. Я только закончила интернатуру, практиковалась пару месяцев, когда встретила его.
Ксан опустился на стул и прислушался. С каждым словом, слетавшим с ее губ, его чувства к ней росли, вместе с гневом внутри. Пока он спасал мир, его пара боролась, чтобы выжить после жестокого нападения такого человека, как он.
Он не мог оставаться здесь. Не с ней, не тогда, когда он не доверял себе.
— Ну?
— Думаю, мне следует двигаться дальше. Уехать из Лос-Лобос и Блэк-Хиллс.
— Ты дал слово. То, что я рассказала, заставило тебя передумать? Ты ненавидишь меня сейчас, потому что у меня были отношения с бывшим пациентом?
— Док, я тебя не ненавижу. Я тебе не подхожу. Я неуравновешен. И теряю рассудок.