— Мы должны работать вместе, как стая. Здесь нет одиночек. Мне нужно знать все, что ты знаешь о них, чтобы мы могли понять, как победить демонов.
— Ох, правда? Повеселись, — Ксан повернулся и направился к двери. — А я собираюсь вернуть свою девушку.
Джи встал перед ним, скрестив руки на груди.
— Делай то, что должен. Я не могу сидеть здесь. Они убьют Лив.
— Сидеть, — Дрю пнул ногой стул, стоявший на полу.
Тот ударил Ксана по бедрам. Он сжал руки в кулаки и резко повернулся, чтобы посмотреть на Альфу, низко рыча.
— Ты не хочешь туда идти.
Ксан задержал свой взгляд еще немного, прежде чем сесть и направить холодный и полный ненависти взгляд на пол. Если Альфа убьет его, это ей не поможет.
— Я не могу дожидаться ночи. Мы не можем сражаться с ними как волки. Они слишком сильны, непредсказуемы. Их стая насчитывает около пятидесяти человек.
— Наш разведчик доложил, что сегодня она видела только девять, сказал, что некоторые из них превратились в ворон и полетели в сторону Лос-Лобос.
— Это Аджани, его помощники. Самое опасное. Они так работают, проникая в деревни или города… стаи, и они чертовски хороши в этом. Они также являются оппортунистическими убийцами. Они убивают при первой же возможности и заменяют жертву, принимая на себя его личность, полностью. Очень трудно увидеть или почувствовать разницу. Почти невозможно. Они подобные хамелеону, способные менять свои физические характеристики. Но если вы посмотрите им в глаза…
— Он прав, — сказал Джи. — Я встречал одну из этих тварей давным-давно. К тому времени, как я понял, что это было, оно убило половину деревни Лакота, пока они спали.
— Мы должны встретить их до наступления ночи. У них есть слабость. Как только они превращаются днем в человека или животное, они должны оставаться в той же форме до захода солнца. Вот почему они дали тебе двенадцать часов, чтобы сдать меня. В темноте их силы безграничны. Вам нужно сделать несколько ловушек, заманить их и убить до наступления сумерек. После этого они могут превращаться во что угодно по своему желанию. Они предпочитают гиен из-за силы их челюстей, но они не переборчивые. Они примут любую форму, чтобы получить преимущество. Как гиены, они не хватают за горло, они расчленяют своих жертв.
Джи кивнул.
— Некоторые из них — вороны, и поймать их будет трудно. Нам нужен запасной план, и у меня есть идея, даже если это противоречит всему, во что я верю.
— Мы справимся с этим, как стая. Мы знаем, что они ответственны за смерть людей в Вайоминге. Часовой на заправке учуял запах убитого. Она сказала, что они не причинили вреда Лив, поэтому они должно быть хотят, чтобы она была жива, чтобы использовать ее в качестве приманки. Если ты будешь хоть каплю нервничать, они убьют ее. Они пытаются выманить тебя. Как только они поймают тебя, она умрет, и я не думаю, что они не убьют стаю.
Дрю присел на край стола и посмотрел на Райкера, прежде чем снова повернуться к Ксану.
— Ты сказал, что они захватчики, захватывающие власть путем проникновения. Я думаю, что они хотят Лос-Лобос, и будь я проклят, если отдам его им. Итак, начинай говорить. Я хочу знать все подробности, которые ты можешь вспомнить о них. Если они дерутся только по воскресеньям, я тоже хочу это знать.
— Я встретил их в Африке…
Ксан начал с самого начала, не упуская ни одной детали, включая жажду боли Аджани, пытки, которые он причинил. Все это, кроме одной вещи, и ему придется поделиться секретом, который он хранил в тайне, болью, которую он никогда не хотел повторять. Его Альфа приказал ему, и он чувствовал себя обязанным сказать ему ужасную правду, даже если он этого не хотел. Ксан закрыл глаза и глубоко вздохнул, готовясь к тому, что он скажет дальше. Он лежал на животе, его одежда была сорвана с него. Стыд. Унижение. Что заставило его рассматривать смерть как освобождение от воспоминаний.
Когда он открыл рот, чтобы упомянуть об изнасилованиях, рука Джи опустилась на его плечо.
— Я думаю, достаточно.
То же самое стая Аджани может сделать с Лив, если он не спасет ее. Его волк зарычал, ногти отросли, образовывая борозды в деревянном полу. Оставаться в комнате противоречило всем его инстинктам, и ему чертовски трудно было контролировать своего зверя. Особенно теперь, когда он освободил волка. Он не хотел думать о том, что Аджани сделает с его парой.
— Солнце садится через три часа. До тех пор мы должны спасти твою пару. Я не думаю, что они сделают что-нибудь с ней до тех пор, пока ты не сдашься и не облегчишь им задачу. Ты должен оставаться внутри, пока мы не подготовим ловушки. Ты будешь приманкой.