Какая-то пружина внутри нее, что медленно разворачивалась в течение последних двух часов, полностью расслабилась, и она обнаружила, что склонила голову на его широкую грудь, впитывая его тепло, его силу.
Она не могла вспомнить, когда в последний раз позволяла себя обнимать, и забыла, как приятно чувствовать чужие руки вокруг себя, иметь простой, человеческий контакт.
Ага, как будто дело только в «человеческом» контакте. Тебе нужен он, идиотка.
Ладно, дело было именно в нем. И что в этом плохого? Конечно, он обещал ей только ночь, но она была прекрасна. Она ведь не хотела большего, верно? Он вернется в армию, а она - на ранчо, и на этом все закончится. Одна ночь ничего не изменит.
- С пиццей все в порядке? - спросила она после долгой паузы. - Я умираю с голоду.
- Да, она все еще в духовке, - он отпустил ее и отступил назад. - Хочешь, я положу тебе кусочек на тарелку?
- Нет, я сама, - она быстро провела рукой по его твердому плоскому животу, просто потому, что могла, затем прошла мимо него, вошла в кухню и, открыв духовку, обнаружила там пару ломтиков пиццы, ожидающих ее.
- Хочешь кусочек? - спросила она, роясь в поисках тарелки.
- Нет, - он сидел за столом, снова уткнувшись в ноутбук. - Поищи в шкафу над раковиной.
Она моргнула, затем открыла шкаф, как он и сказал, и действительно, там были тарелки. Проклятый человек был волшебником.
Достав одну и поставив на стойку, она бросила на нее пиццу, затем взяла тарелку и села напротив него. Пицца пахла очень вкусно; пепперони была ее любимой.
Она подняла ломтик.
- Спасибо за пиццу.
- Никаких проблем.
Она откусила кусочек, медленно жуя. На вкус тоже очень вкусно.
- Ты вспомнил, что я люблю пепперони.
Он оторвал взгляд от экрана.
- Ты действительно думала, что я забыл? После твоего двенадцатого дня рождения?
Ах да, она тоже вспомнила. Он вернулся на ранчо в отпуск - двое других ее братьев все еще находились в командировке, а ее отец, что неудивительно, был в Нью-Йорке - и помог организовать специальный праздничный ужин для нее. Она хотела пиццу с пепперони, но пепперони кончились, так что Вэн взял вертолет и полетел в Блейктаун, потому что так было быстрее, чем ехать на машине двадцать миль от ранчо.
- Думаю, такое трудно забыть, - в ее груди растеклось тепло от того, что он помнил, и ей пришлось отвернуться, чтобы скрыть свою реакцию. Откусив еще кусочек пиццы, она кивнула на ноутбук.
- Что ты делаешь? - это была резковатая смена темы, но ей было все равно.
- Пытаюсь помешать де Сантису добиться поглощения «Тейт Ойл».
Ах да. Все это по-прежнему происходило, не так ли?
Хлоя неловко заерзала на стуле.
- Все настолько серьезно?
- Да. И мне нужно остановить это дерьмо, прежде чем я смогу найти подходящего генерального директора для управления компанией.
- Почему? Разве ты не наследник?
Вэн взглянул на нее поверх ноутбука.
- Конечно. Но, как я уже сказал, я не собираюсь управлять его гребаной компанией, как бы сильно он этого не хотел. Я возвращаюсь на базу, как только закончится отпуск.
Конечно, он уже говорил ей об этом. И все же что-то внутри нее пропустило удар при этой мысли, хотя она отказывалась вникать, что именно.
- Ты говоришь так, как я о ранчо.
- Это похоже на тебя и ранчо. Я не перестану быть морским котиком только потому, что папа был настолько глуп, что упал с лошади и сломал себе шею.
Нотки гнева прозвучали в его глубоком голосе, она услышала это ясно, как день. Не то чтобы впервые. Она слышала их всякий раз, когда он говорил о том, что он наследник Ноя. Черт, когда бы он ни говорил о Ное. И если ей нужны еще доказательства, что они с отцом не ладили, то восемь лет, которые он не ступал ногой на ранчо Тейтов, восемь лет молчания…
Она осторожно взяла другой кусок пиццы и откусила, медленно жуя.
- Ты не хочешь управлять компанией? - она старалась, чтобы вопрос прозвучал небрежно, хотя любопытство жгло ее изнутри.
- Разве похоже, что я этого хочу? Нет, конечно, нет. Моя карьера в армии, и папа это знал, - его темные брови сошлись на переносице, придавая ему мрачный вид, от которого ее пробрала дрожь. Боже, он был горяч, когда так делал. - Папа предпочел бы, чтобы я заткнулся, был благодарен и делал то, что мне говорят, как и все остальные. К сожалению для него, я не один из его сотрудников.
Теперь в его голосе звучал не только гнев, но и горечь. В чем дело? Были ли у него те же проблемы, что и у нее? С Ноем было нелегко сблизиться, и она всегда считала, что у ее приемных братьев отношения с ним лучше, чем у нее. Но, возможно, она ошибалась на этот счет.