Ее грудь сжалась, а в горле застрял ком, от этого проблеска боли все ее тело похолодело.
- Когда? Как?
- Шальная пуля в перестрелке, в которой ей вообще не следовало быть. И я думаю, ты можешь догадаться, когда это произошло.
И она догадалась. Она поняла.
- Восемь лет назад.
Он кивнул, все еще крепко обнимая ее.
- Я никому не говорил об этом, особенно папе. Не мог даже затронуть эту тему. Он никогда не хотел слышать о плохих оценках или неудачах. Он только хотел знать о победах. Плюсы. Выигрыши. А мертвая девушка - это точно не победа.
Она не знала, что сказать. Она не знала и даже не почувствовала, что с ним что-то не так, когда он в последний раз приезжал на ранчо, так как была поглощена тем, чтобы избегать его из-за своей глупой влюбленности. Неудивительно, что он ничего не сказал отцу. Это было определенно не то, что Ной захотел бы услышать.
Обняв его, она положила голову на его теплую грудь, прижимаясь к нему всем телом.
- Ты пытался, Вэн. Но как ты мог защитить ее от шальной пули в перестрелке? Это похоже на неудачу, а не провал.
Он ничего не ответил, его руки, словно железные оковы, обхватили ее, и на долгое мгновение воцарилась тишина.
- Я обещал ей, что она будет в безопасности. Я не смог сдержать обещание. Но я сдержу его для тебя, красотка. Клянусь.
Ужасно, что он потерял кого-то, кого должен был защищать, и это причиняло ему боль. Но в его голосе была твердая, уверенная нотка, которая, несмотря на все это, заставляла ее чувствовать себя как жаждущее растение, которому наконец-то дали дождя. Как будто это было обещание, высеченное на камне, в отличие от всех других обещаний, которые ей давали раньше.
И, возможно, только потому, что он подвел эту женщину, он так стремился защитить ее. Или, может быть, потому, что, что бы он ни говорил, он все еще придерживался стандартов, которым учил его Ной. Но Хлое нравилось думать, что это имеет для него значение, потому что он действительно заботился о ней. Черт возьми, он рассказал ей о чем-то личном, о чем не говорил никому другому, и это должно было что-то да значить, не так ли?
- Я знаю, что ты это сделаешь, - тихо сказала она, скользя руками по его талии и обнимая его так же крепко, как он обнимал ее. – А что я могу сделать?
- Нет, - слово было абсолютно категоричным.
Ладно. Он не хотел говорить об этом, это было ясно.
- Что ж, - пробормотала она, - тебе следует знать, что, когда я встречусь с Де Сантисом, я буду чувствовать себя в большей безопасности рядом с тобой.
Он напрягся.
- Хлоя…
Она подняла голову.
- Никто не будет устраивать перестрелку в центре Нью-Йорка. И ты будешь где-то рядом, чтобы спасти меня, если все пойдет плохо. Но я собираюсь встретиться с ним, Вэн. Я - причина, по которой мы в этом бардаке, и я должна что-то сделать. Да, я не морской котик, но и не дура.
Он снова молчал, глядя ей в лицо, выражение его лица было жестким, угрожающим и опасным, как ад. Он любил держать все под контролем, и то, о чем она его просила, будет очень трудно.
- Я верю, что ты защитишь меня, - тихо сказала она. - Теперь ты должен доверить мне заботу о себе.
* * *
Она свернулась калачиком вокруг него, прижавшись к нему, обнаженная и разгоряченная, ее темные глаза горели решимостью, подбородок упрямо вздернут. Довериться ей, чтобы она была в безопасности…
Он не хотел. Он не мог.
Ты даже не сказал ей всю правду.
Да, он и не собирался. Он никогда об этом не думал, никому не рассказывал и не собирался начинать сейчас.
Проблема была в том, что ее план встретиться с Де Сантисом был действительно хорош. Этот засранец хотел ее видеть, так кто же лучше нее сможет вытянуть из него информацию? Его команда была абсолютно уверена, что на их счету были все акции и что у Де Сантиса определенно не было достаточно средств, чтобы организовать поглощение, но Вэну не нравился элемент неопределенности во всей ситуации. Если Хлоя могла подобраться достаточно близко, чтобы задать парню несколько вопросов, то логически это был хороший ход.
Кроме того, в одном она была права. Все выпады, сделанные де Сантисом, заставили их топтаться на месте, чтобы догнать его, и это, откровенно говоря, было неприемлемо.
Они должны разобраться с этим всем и немедленно.
Кроме того, это означало бы поставить на кон Хлою.
Все в нем восставало против этой мысли. Нет, он не хотел защищать ее, был взбешен тем, что на него возложили такую ответственность, но все равно она была здесь и он будет защищать ее. Он отказывался принять любую другую возможность.