Хлоя повернулась, чтобы посмотреть на Вэна, но по-прежнему не двинулась с места. Парень, которого он толкнул локтем, попытался подставить ему подножку, но он легко уклонился, попутно нанеся удар в живот тому мудаку, которого ударил коленом, и снова направился к лимузину.
Может быть, она слишком боялась пошевелиться. Возможно, она была в шоке и не знала, что делать.
Он услышал шаги за спиной. Очевидно, один из этих придурков решил вернуться за добавкой.
Вэн не обратил на него внимания и поднял «Глок».
- Нет Хлоя! - он зарычал на нее. - Ложись!
Но она этого не сделала. Она смотрела на него долгую секунду, потом отвернулась и села в машину.
Он снова выкрикнул ее имя, целясь в голову Де Сантиса, готовый нажать на курок и разнести ее на хрен, если понадобится. Но ублюдок только ухмыльнулся и последовал за Хлоей в лимузин, как будто это не он был тем, кому в голову был направлен пистолет командиром «морских котиков», переполненный убийственной ярости.
Ты не можешь сделать это на публике, идиот. Ты на самом видном месте. Что скажут СМИ о новом наследнике «Тейт Ойл», открывшем пальбу на Рокфеллер Плаза?
Лимузин отъехал от тротуара, вливаясь в поток машин, и его рука дрожала от усилия не нажать на курок, потому что, к сожалению, все это было правдой. Он не мог убить человека на людях и не мог начать обстреливать машину.
И вообще, если он сейчас не выберется отсюда, то рискует быть схваченным полицией. Да, его начальство не впечатлилось бы, если бы это случилось.
Ярость горела в нем, горячая, густая и удушающая. И под этим скрывался страх, который он не хотел признавать.
За его спиной кто-то готовился нанести удар - он понял это по шороху ткани и легкому вздоху. Резко повернувшись, Вэн ударил парня кулаком в лицо. Он беззвучно упал.
Люди вокруг кричали, начала собираться толпа.
Вэн не стал ждать. Его капюшон откинулся, поэтому он натянул его и пошел в сторону квартиры Лукаса, ярость и ужасное, болезненное чувство, что что-то пошло не так с Хлоей, нахлынули на него.
Что-то пошло не так, и он не знал, что именно.
Они оба знали, что Де Сантис - враг и что ее безопасность с ним не может быть гарантирована, но она не подала Вэну сигнал. И она села в машину добровольно.
Она видела, как он бросился к ней, и все равно села.
В нем шевельнулось опасное чувство, но он отмахнулся от него. Сейчас он не мог позволить себе никаких чувств, ни единого. Единственное, что имело значение, - это вернуть Хлою.
Не обращая внимания на ярость и странное чувство, которое казалось предательством, Вэн побежал вниз по улице.
Он не потеряет еще одну женщину. Не в этот раз.
Глава Пятнадцатая
Хлоя откинулась на кремовую кожу салона лимузина, ее сердце билось в бешеном ритме. Все, что она видела, это отчаянное лицо Вэна, когда он пытался добраться до нее, а хриплый звук его голоса до сих пор звенел у нее в ушах. Он думал, что ее похитили…
Ты знаешь, что это с ним сделает.
Она посмотрела на свои руки, крепко сцепленные на коленях. Да, она знала. Но пойти с Де Сантисом было единственным выходом. Он обещал, что на все ее вопросы будут даны ответы, если она пойдет с ним. И да, она знала, как пусты обещания отцов, но это был шанс, от которого она не могла отказаться.
Они с Вэном должны были знать, хватит ли у Де Сантиса акций для враждебного поглощения и чего он хочет от нее.
Дело не только в этом. Тебе самой нужны ответы.
Что ж, это правда. Ей нужны ответы. Ответы на многие вопросы, и никто, кроме мужчины, сидящего рядом с ней, не мог дать ей эти ответы.
Так что, да, идти с Де Сантисом, не предупредив Вэна, было обдуманным риском, но она должна была рискнуть. Она просила Вэна доверить ей самой позаботиться о себе, и надеялась, что так и будет. Как бы то ни было, чем скорее она получит ответы, тем скорее Вэн выполнит свои обязательства перед ней и вернется на службу, где ему самое место.
- Не волнуйся, - сказал Чезаре Де Сантис, ее отец, усаживаясь рядом с ней. - С ним все будет в порядке.
- Я не волнуюсь, - она не повернулась и не посмотрела в заднее окно, инстинкт подсказывал ей, что лучше не открываться перед этим человеком, и особенно характер ее отношений с Вэном. К счастью, у нее была большая практика скрывать свои чувства.