Вэн не мог этого допустить.
Она была его младшей приемной сестрой. И хотя он не видел ее почти десять лет, он все еще носил с собой маленький камень, который она дала ему много лет назад. Напоминание о доме.
Он должен был защитить ее.
Он медленно встал со стула, огибая кофейный столик и еду, которая выглядела так, будто ему самому придется ее съесть, если он не хочет, чтобы она пропала даром, и подошел к ней. Хлоя наблюдала, как он приближается, ее взгляд стал настороженным, а поза напряженной, хотя он понятия не имел, почему.
Он остановился, глядя на нее, в черные глубины ее глаз. Там пылал огонь, маленькое сердитое пламя.
Ранчо было важно для нее, он это понял. И он тоже мог это понять, поскольку его собственная карьера была для него очень важна. Она также была в ярости, и было очевидно, что часть этого гнева была направлена на него. Он не винил ее за это, вовсе нет. Если бы он был на ее месте и ранчо отдали кому-то другому, он бы тоже был в ярости.
Что навело его на мысль.
- Ты знаешь, что я могу взять тебя, отвести наверх и запереть в одной из спален, не так ли? - тихо спросил он.
Пламя в ее глазах подскочило еще выше.
- Попробуй, засранец.
- Я знаю, что ты злишься, милая. Я знаю, ты ненавидишь меня сейчас, и папу тоже, и черт возьми, у тебя есть причины. Но это дерьмо настоящее, понимаешь?
- Не надо меня опекать. Я жила с этим дерьмом всю свою жизнь, и, честно говоря, с тех пор, как тебя не было здесь восемь лет, откуда ты знаешь, насколько оно «настоящее» или нет?
Ладно, он предположил, что ее злость была из-за того, что она покинула ранчо. Только сейчас это звучало так, будто она злилась, что его там не было. Что было странно, так как он не думал, что их отношения были близкими.
И кто в этом виноват?
Вэн проигнорировал эту мысль.
- Да, я понимаю. Ты злишься. Что насчет предложения? Ты остаешься в Нью-Йорке, позволяешь мне защитить тебя, и когда Чезаре Де Сантис перестанет представлять угрозу, я отдам тебе ранчо, и ты сможешь вернуться в Вайоминг.
Хлоя открыла рот. Закрыла его. Посмотрела на него чуть дольше. Потом встала на ноги, и, очевидно, попыталась развеять для себя все сомнения.
- Ты не хочешь его? - спросила она после напряженной паузы. - Я имею в виду ранчо?
- Черт, нет. Сначала мне нужно разобраться с компанией, а потом я планирую вернуться на базу. Я не хочу, чтобы меня что-то связывало, понимаешь?
Ее взгляд сузился, пристально изучая его.
- Сколько времени это займет? Чтобы разобраться с Чезаре де Сантисом?
- Понятия не имею, черт возьми. Защита тебя была моим главным приоритетом.
- Но ведь это могут быть дни, верно? Или недели? - ее влажные волосы подсохли мягкими черными волнами, покрывая узкие плечи. - Я не могу оставаться здесь так долго.
Но Вэн привык играть жестко. Он пожал плечом.
- Тогда ты не получишь ранчо.
Она нахмурилась.
- Но я не могу покинуть ранчо на столько, сколько бы времени это ни заняло, чтобы разобраться с этим ублюдком. Новый конный комплекс…
- Мне плевать на новый конный комплекс. Если ты не останешься здесь и не позволишь мне защитить тебя, ты не получишь ранчо. Все очень просто, милая.
Хлоя прикусила губу, и по какой-то причине он обнаружил, что наблюдает за тем, как она это делает. Ее зубы были очень белыми, погружаясь в мягкую плоть ее очень красной нижней губы.
Что-то внутри него сжалось, и ему пришлось отвести взгляд.
Иисус Христос. Что бы это ни было, так не пойдет.
- Ладно, - сказала она, явно неохотно. - Я останусь. Но мне нужен доступ в интернет, чтобы поддерживать связь с О'Нилом, пока я здесь. И мне нужно твое слово, что ты передашь мне право собственности на ранчо, как только дело с Де Сантис будет улажено.
Упорная малышка, не так ли? Не говоря уже о смелости. Люди обычно не спрашивали его, а тем более не требовали его слова. Они не осмеливались.
- Даю слово, - медленно сказал он.
- Хороший. Тогда я…
- А взамен мне нужно твое слово, что ты будешь делать именно то, что я скажу, когда дело дойдет до твоей безопасности.
Она бросила на него еще один прищуренный взгляд, явно недовольная этим.
- Мне не нравится, когда мне говорят, что делать.
- Никто не любит. Но ты здесь не солдат. И если я защищаю тебя, то я отвечаю. Конец истории.
Хлоя вздохнула и отвернулась, явно раздраженная. Он собирался получить ее согласие, потому что не хотел бороться с ней на каждом шагу. Не тогда, когда это может поставить под угрозу его способность защитить ее.
- Хорошо, хорошо, - ее плечи опустились еще больше. - Но, к твоему сведению, я этим не довольна.
- Я знаю. И я от этого не счастливее, чем ты.
На ее лице промелькнуло удивление.
- И ты тоже?
Он не видел причин лгать ей.
- Ты не единственная, кому в папином завещании была вручена целая куча дерьма.
- Куча дерьма, - повторила она со странной ноткой в голосе. - Значит, защита входит в эту кучу дерьма?
О Господи. Почему он это сказал?
Он засунул руки в карманы.
- Я не это имел в виду, и ты это знаешь.
- Конечно знаю, - она посмотрела себе под ноги. - Это не имеет значения.
Но у него было очень четкое впечатление, что это не так.
Он действительно забыл, кем она когда-то была для него?
Прошло много времени с тех пор, как он вернулся на ранчо. Давно он ее не видел. Но воспоминания, которые он носил с собой, все еще были там. Учил ее ездить верхом. Она каким-то образом увидела его нервозность перед его первым заданием и сунула этот глупый камень в руку, чтобы он мог взять с собой кусочек дома. Она выскакивала из-за дверей ранчо всякий раз, когда он приезжал в отпуск, бросалась к нему в объятия, потом тянула его за руку, готовая утащить и показать, чем она занималась в тот день.
Его отец всегда относился к Вэну как к воину, как к солдату. Обращался с ним так, как он и ожидал. Жестко и безэмоционально. Но Хлоя никогда этого не делала. Она всегда относилась к Вэну как к человеку. Человеку, с которым она любила быть. Он не мог этого забыть. Он не мог просто притвориться, что этих воспоминаний не существует, что она незнакомка, которую он не знает. А он относился к ней как к незнакомке с того момента, как она приехала сюда.
Конечно, она больше не была тем ребенком, но она все еще была его приемной сестрой, и он все еще заботился о ней.
В ответ на желание, которого он не понимал, так как он не привык утешать, Вэн протянул руку и нежно взял ее за плечи. А затем притянул ее к себе.
Она напряглась, и была секунда, когда он подумал, что она собирается отстраниться. Но она этого не сделала, хотя и не расслабилась.
Он держал ее нежно, потому что она была очень маленькой, и ее голова была на одном уровне с его сердцем.