– Давайте проверим позицию, – сказал Эллис и, отступив от пациента, критически оглядел бритую голову Бенсона вместе с надетой на нее сверху конструкцией. Рентгенолог-техник подошел к креслу и сделал снимки.
Когда– то, вспомнила Росс, они в буквальном смысле брали рентгеноснимки в руки и определяли правильность позиции, внимательно их изучая. Это отнимало много времени. Используя компас, транспортир и линейку, они чертили линии по рентгенограмме, измеряли и сверяли данные. А теперь данные вводились непосредственно в компьютер, который проводил анализ куда быстрее и точнее.
Все повернулись к экрану компьютера и стали ждать появления на нем изображения. На экране возникли рентгенограммы, и тут же их заменили схематичные графики. Плановое расположение стереотактического аппарата было быстро вычислено, затем на эти данные были наложены данные настоящего положения «шапки». По экрану поползли графики, и вспыхнула надпись: «РАСПОЛОЖЕНИЕ ПРАВИЛЬНОЕ».
Эллис кивнул.
– Спасибо за консультацию, – серьезно сказал он компьютеру и подошел к столику, где лежали электроды.
Хирурги теперь использовали электроды из нержавейки с тефлоновым покрытием. Раньше электроды из чего только не делались – из меди, золота, платиновых сплавов и даже из мягкой стали. Это было в те дни, когда электроды устанавливались на ощупь.
В ходе прежних операций «на ощупь» пациенты теряли много крови. В операционных царила суета. Необходимо было удалять крупные фрагменты черепа, чтобы добраться до поверхности мозга. Хирург находил нужные точки на поверхности, а затем вводил электроды в мозговую ткань. Если электроды нужно было устанавливать достаточно глубоко, в мозговом веществе приходилось делать надрезы скальпелем и потом уже ставить электроды. Были и другие серьезные осложнения: операции длились много часов и пациенты плохо себя чувствовали в послеоперационный период.
Компьютер все изменил. Компьютер позволял определять нужную точку на трехмерном графике. Вначале, подобно другим исследователям в этой области, сотрудники Центра нейропсихиатрических исследований пытались соотнести глубинные точки установки электродов со строением черепа. Они вычисляли координаты точек, беря за ориентир глазное яблоко, ушной канал, стреловидный шов. Разумеется, эффект был незначительный: мозг у разных людей располагается в черепной коробке неравномерно. Единственный способ точно определить глубинные точки в мозге – соотнести их с другими участками мозга. И наиболее удобной точкой отсчета могли стать вентрикулы – заполненные жидкостью полости в мозговой ткани! Теперь эта практика широко использовалась: нейрохирурги ориентировались исключительно по вентрикулам.
При использовании компьютера отпала всякая необходимость обнажать поверхность мозга. Вместо этого в черепной коробке проделывалось несколько крошечных отверстий, туда вставлялись электроды, а компьютер посредством рентгеноскопии следил за тем, чтобы электроды заняли правильное положение.
Эллис взял первую связку электродов. Издали Росс приняла эту связку за одиночный провод. На самом деле косичка состояла из двадцати тончайших проводков с обнаженными контактами. Каждый проводок был покрыт тефлоном по всей длине, кроме миллиметрового кончика. Проводки были разной длины, и под увеличительным стеклом идущие уступами электродные контакты выглядели точно миниатюрная лесенка.
Эллис проверил косичку под сильной лупой. Он попросил добавить свет и внимательно осмотрел каждый контакт. Потом поручил санитарке проверить каждый проводок на тестере. Накануне это уже проделывалось раз десять, но Эллис всегда проверял контакты непосредственно перед их подключением. И у него всегда под рукой было четыре простерилизованных комплекта, хотя полагалось иметь всего два. Эллис был очень предусмотрительным хирургом.
– Мы готовы к подключению? – спросил он ассистентов. Те кивнули. Он шагнул к пациенту. – Так, проходим сквозь оболочку.
До этого момента буры проделали отверстия в кости, но не тронули мембрану оболочки мозга, покрывающую мозговую ткань и содержащую мозговую жидкость. Ассистент Эллиса сделал пункцию.
– Есть жидкость, – объявил он. Тоненькая ниточка светлой жидкости заструилась по бритой голове пациента. Сестра осторожно стерла ее губкой.
Росс не переставала удивляться тому, как надежно укрыт мозг. Другие органы тоже, конечно, хорошо предохранены от внешних воздействий: легкие и сердце в костяной клетке ребер, печень и желчный пузырь тоже под ребрами, почки – под толстым слоем жировых тканей, и им ничто не угрожает, к тому же они прикрыты толстыми мышцами спины. Все это очень надежная защита, но она не шла ни в какое сравнение со сплошным костяным покровом центральной нервной системы. Но и это еще не все: под костной тканью были похожие на мешки мембраны, заполненные мозговой жидкостью. Жидкость была под давлением; поэтому мозг словно купался в центре жидкостной системы, обеспечивающей ему отменную защиту.