— И теперь вы отстаете от нас всего-то на пару лет, — добавил Гера. — И скоро догоните. А там, глядишь, и перегоните.
— Мы тут все двоечники, — махнул рукой Вячеслав Никифорович. — Своего придумать ничего не можем… Только у вас списываем, тут вы правы. Мы у вас, вы у Европы. Мне читатели вот задают вопросы: что такое банкомат? Правда ли, что в нем деньги печатают для желающих? На полном серьезе, зря улыбаетесь, между прочим.
— Скоро будете печатать жалобы сельчан, Почему в их деревнях банкоматы стоят не на каждом углу, — хмыкнул Гера.
— И все-таки скажите, — серьезно сказал Игорь, — как вы думаете, почему некоторые сразу связали это убийство с политикой? С предстоящими выборами?
— А у нас, как сейчас везде, все политика, — махнул рукой Вячеслав Никифорович. — И сплошные выборы, превратившиеся в стихийное бедствие.
— Неплохо сказано, — кивнул Игорь. — Надо будет запомнить. Для заголовка пригодится. Разрешите использовать?
— Пожалуйста… — пожал плечами редактор. — У нас все равно такое название не пройдет. А у вас в Москве разве по-другому?
Игорь не успел ответить, поскольку в комнату вошла Анна Петровна, неся чайник с чашками и поллитровую банку с вареньем, накрытую пергаментом с резинкой по ободу.
— Покушайте, Игорь Николаевич… Ой, Вячеслав Никифорович! — всполошилась она. — Вы пришли уже? Я еще за чашкой сбегаю!
— Не надо, не хлопочи, у меня своя есть, — остановил ее редактор. — Лучше нашу компанию укрась.
— Наши гости небось у себя в Москве к кофе привыкли с йогуртами, — заговорила она, открывая банку. — А вот такого варенья, брусничного с черничкой, не пробовали.
— Лучше с собой им дай, — сказал Вячеслав Никифорович. — На дорожку.
— А вы что, уезжаете уже? — Рука Анны Петровны остановилась над блюдцем, на которое она накладывала варенье.
Игорь пожал плечами, кивнул на хозяина:
— Вячеслав Никифорович утверждает, будто я зря прилетел, мол, обычное бытовое убийство.
— Ну уж, обычное, — покачала головой она. — Скажете тоже. Она ж ему вместо матери была! А он, неблагодарный, только все пропивал, нигде не работал… Уж она как за него переживала! Сама мужа схоронила, как он мать, ее сестру. Только им и жила. А он пользовался… Сколько она мне рассказывала, плакала прямо: приезжает всегда, теть Галь, говорит, денег дай, работу обещали, скоро отдам… — Она всхлипнула, махнула рукой. — Хотела его сюда, к нам, устроить, хоть курьером, чтоб на глазах был, а он — ни в какую! Жил в Красноземске, мы для него провинция…
— Говорят, у вас здесь бывал кандидат в губернаторы Сабуров, — сказал Гера. — Я слышал, будто все его прочат…
Они переглянулись.
— Ну это еще видно будет, — нерешительно сказала Анна Петровна.
— За кого телевидение скажет, тот и будет, — спокойно сказал Вячеслав Никифорович.
— А нынешний губернатор, Власов, кого поддерживает? — спросил Игорь.
— Сабурова, — кивнул редактор, снова переглянувшись с Анной Петровной. — Никогда бы не подумал такое… Вроде нормальный, интеллигентный человек. Кого ему бояться?
Они немного помолчали. Игорь отпил из стакана, взял ложечкой варенье, попробовал.
— Чудесный вкус, — сказал он. — Просто изумительно…
— Кушайте еще, — радушно сказала Анна Петровна.
— Спасибо… Скажите, ваша газета выступала против Сабурова? — спросил Гера, положив в рот еще одну ложку.
Они снова переглянулись. Вячеслав Никифорович нахмурился. Анна Петровна вздохнула, стала убирать стаканы. Похоже, они не хотели об этом говорить.
— Было, выступали, — неохотно признался редактор. — И не мы одни. Вы бы видели его программу. О развитии культуры в крае ни слова. А значит, ни копейки.
— За это, конечно, убить мало, — согласился Гера.
— Вы думаете, будто Галину Сергеевну убили за ее будущую статью в газете? — нахмурился Вячеслав Никифорович.
— Поймите нас правильно, — серьезно сказал Гера. — Мы с Игорем, хоть у нас и разные профессии и задачи, хорошо вас понимаем: мол, мы приехали, подняли здесь, у вас, бучу, а сами потом уехали. А вам здесь оставаться, так? Не вы одни, куда ни приеду в командировку, везде говорят или имеют в виду одно и то же.
— Я этого не говорил, — категорично ответил, выставив перед собой ладони, Вячеслав Никифорович.
— Не говорил, так подумал, — неожиданно сказала Анна Петровна. — Конечно, многим это не понравилось. Стали говорить, будто она поддерживает нашего земляка Солодухина.
— Не понимаю, о чем вы! — повысил голос редактор. — Ее убил племянник, это видели все. Что еще? Из чего тут выжимать сенсацию, скажите на милость?