Арианна в растерянности застыла и молча взирала на мачеху…
Мэгги чуть улыбнулась:
– Сожалею, Арианна, что не могу вас убедить, насколько велика моя скорбь по скончавшемуся лорду Чарлзу, вашему отцу. Мне также очень жаль, что он взвалил на мои плечи столь тяжкую ношу опекунства. Тем более что я знаю, как невыносимо это для вас. И все же попытаюсь вас убедить, что моей вины в смерти лорда Чарлза нет. Как, впрочем, и в том, что ни один мой шаг не был направлен против вашей семьи.
– Кроме того, что вы женили на себе моего отца! – вскинулась Арианна.
– А вам известно о его планах выдать замуж вас? – Мэгги смотрела на удивленное лицо Арианны, ее сдвинутые брови. – Я уверена, из вас получится прекрасная жена, – заключила она.
– И что, отец решил выдать меня замуж насильно? – спросила Арианна в изумлении.
– Лучше поговорите обо всем с Джимми!
– Интересно, – улыбнулась Арианна. – Что?
– Что вы называете моего кузена Джимми.
Ее тон насторожил Мэгги. Неужели Арианна проведала о тех отношениях, которые накануне бракосочетания с виконтом связали Мэгги с Джимми?.. Но – нет! Этого не может быть. Не может!..
– А что в этом дурного? – спросила она. – И ваш отец, мой покойный муж, называл его так.
– Его имя – лорд Джеймс. Если угодно, то виконт Лэнгдон.
– Пусть так. Но как бы там ни было, уверена, лорд Чарлз выбрал вам в мужья именно его. Успокойтесь, вмешиваться и как-то принуждать вас к подобному браку я не намерена. Решайте, как вам быть, с самим лордом Джеймсом. Но только когда достигнете совершеннолетия. А раз отец умер, то вам не следует начинать светские выезды в наступающем сезоне. Пока вы должны носить траур по родителю. Потерпите до весны, а там посмотрим. И еще, мне кажется, вам пора подумать о какой-нибудь полезной деятельности.
– Конкретнее?
– Видите ли, лорд Чарлз надеялся, что вы, будучи членом привилегированной части общества, не должны забывать и о существовании множества обездоленных, которые терпят ни с чем не сравнимые страдания.
Мне кажется, для вас пришло время перестать злословить обо мне. Мы должны начать вместе работать на ниве благотворительности. Это было бы правильно, независимо от того, какие чувства мы испытываем друг к другу.
Арианна долго размышляла, не произнося ни слова. Наконец она сказала, опустив взгляд:
– Больше статей в газетах не будет, миледи! Вы меня предупредили, и я обязана подчиниться. Но все же попросила бы вас дать распоряжение Дарби о выплате мне некоторой суммы на карманные расходы. Видите ли, мне понадобится больше денег, чтобы соблюдать траур по усопшему родителю.
– Хорошо. Я скажу Дарби.
– Спасибо. А теперь я хотела бы вернуться к себе.
– Пожалуйста.
Арианна вышла. Через несколько минут до Мэгги донесся стук двери в ее комнату.
– Так, – пробормотала Мэгги, – с одним делом покончено. Надеюсь, теперь она несколько поутихнет!
Мэгги действительно уже не сомневалась, что пасквилям в ее адрес на страницах местных бульварных газетенок положен конец. А потому решила успокоиться.
Стоявшая на столике склянка с опиумной настойкой, казалось, манила к себе. Но Мэгги не ответила на призыв и легла в постель. Уставившись взглядом в потолок и полежав так некоторое время, она твердо решила заставить себя заснуть без помощи наркотиков.
Однако сделать это оказалось непросто. Мэгги чувствовала себя совершенно разбитой и жалкой. Она металась и ворочалась с боку на бок, но была не в силах справиться с собой, до боли кусала губы. Голову заполонили тысячи мыслей. Мэгги вспоминала слова пастора Викерса, страх в глазах женщин, окружавших ее. Ей виделось, как они, получив от нее подаяние, толпой бросились покупать джин.
А еще Джимми.
Он уезжает… Какими глазами он смотрел на нее все это время!
Мэгги внутренне содрогнулась, осознав то, что с ней сейчас происходит. Ведь Джимми не домогался ее, не требовал особого внимания. Хотя и не хотел, чтобы она вышла замуж за лорда Чарлза. Возможно, именно это, а никак не страстное желание, как она до сих пор думала, и было главной причиной той ночи…