А тело сладко ныло и требовало всё более решительных действий. Это так бывает, да? Если начать, то уже трудно остановиться.
Но я не представляла, что ждёт меня дальше… Стас спустился ниже и принялся целовать и гладить мою грудь. Я ощущала его губы, ладони, пальцы, и вздрагивала от острых молний удовольствия, которые пронзали меня от макушки до пяток…
Мой гость никуда не торопился, он знал, что дом в нашем распоряжении хоть до утра. И, наверное, в моём случае это было лучшей тактикой. Если бы парень набросился на меня, проявил напор, то я, скорее всего, оттолкнула бы его, начала протестовать и защищаться. Но сейчас я тихо таяла и наслаждалась каждым новым ощущением, которое мне дарил молодой мужчина…
Наше нижнее бельё уже улетело на пол. Я понимала, что соглашусь на всё, позволю Стасу дойти до конца. У меня просто нет ни сил, ни желания сопротивляться этому восхитительному безумству.
- Подожди секунду, я должен кое-что сделать.
Стас оторвался от меня, встал с дивана, а я испытала мгновенное разочарование – как будто уже ни секунды не могла прожить без его объятий.
Поняла, что он собирается надеть презерватив. Пока Стас это делал, я успела ещё раз восхититься красотой его литого, мускулистого тела, оно было великолепным. Промелькнула мысль, что мне безумно повезло – меня лишит невинности такой необыкновенный парень…
4
ЯНА
Он на мгновение замер рядом с диваном, снова разглядывая меня – и с откровенным удовольствием. А потом навис надо мной, навалился, впечатал свою грудь в мою и накрыл губы новым поцелуем. Какое блаженство!
Не нужно думать, бояться…
И вот я снова поддаюсь настойчивой волне, которая утаскивает меня в бездну. Стас не останавливается ни на секунду – осыпает, как цветами, поцелуями, касаниями и нежными укусами. Невесомо обводит пальцами мою грудь, а потом властно её сжимает. Восхищённо шепчет, что она невероятно красива… Его слова и ласки будоражат, горячее дыхание заставляет мою кожу пылать, а движения языка превращают мои нервные окончания в огненные нити, которые пронизывают всё тело.
В районе поясницы скручивается тугой узел желания, внизу ноет так сладко, так невыносимо… Я не сразу узнаю свой голос – можно подумать, это не я отзываюсь на каждую ласку мужчины тихим стоном, и не я повторяю его имя…
Я уже приблизилась к границе, когда каждое новое прикосновение мучительно, потому что возбуждение пылает, как пламя, и поджаривает меня изнутри. Удовольствие становится болезненным, и я готова умолять партнёра избавить меня от этого томления и тяжести внизу живота.
И Стас будто слышит мою безмолвную просьбу. Он решительный и твёрдый, как камень, и в один миг наполняет меня собой – я даже не успеваю ахнуть, только открываю рот, который тут же запечатывают новым поцелуем.
Но как же мне больно, ой-ёй-о-о…
Я впиваюсь ногтями в спину Стаса, зажмуриваюсь изо всех сил. Говорить не могу, но стараюсь хотя бы не замычать прямо в рот партнёру от дикой боли, которая сейчас рвёт мои внутренности. Мой первый мужчина делает ещё несколько движений и останавливается, ложится на меня, утыкается лицом в шею.
- Что же ты не предупредила, - бормочет он, и я слышу в его голосе разочарование. Даже раздражение. – Надо было сказать… Думал, хорошо проведём время, оторвёмся, как взрослые люди… А ты… Ты девочка, оказывается…
Я понимаю, что он планировал остаться до утра и ни в чём себе не отказывать, но с партнёршей, которая только-только потеряла девственность этот номер не пройдёт. Потому что мне настолько больно, что из глаз вот-вот брызнут слёзы.
Но я ужасно боюсь потерять Стаса, у нас ведь так хорошо всё началось. Страшно, что сейчас он поднимется и уйдёт.
- Милый, что ты говоришь, - жарко шепчу я и перебираю его короткие волосы. – Я уже не девочка, я твоя женщина. Ты меня ею сделал, это уже произошло, назад дороги нет. Зачем ты остановился? Давай же!
Я даже двигаю бёдрами, подбадривая мужчину, хотя прижиматься к нему – это настоящее мучение. Всё равно что добровольно насаживать себя на кол.
- Так ты в порядке? Тебе не больно? – недоверчиво спрашивает Стас.
- Уже нет, милый… - отчаянно вру я, хотя слёзы жгут глаза. – Сначала действительно было больно, но сейчас всё прошло.
- Значит, мы продолжаем?
- Да, конечно…
Стас поднимает мои руки наверх и сдавливает запястья в стальных тисках, прижимается своим лбом к моему и возобновляет движения. Чудовищная боль – острая, невыносимая - разрезает меня напополам раскалённым тесаком. Я держусь из последних сил, чтобы не заорать, не завыть, не заверещать ультразвуком. Но хриплые стоны всё-таки срываются с губ – и Стас принимает их за стоны удовольствия…