— Мы пришли сюда потому, что из этого окна лучше всего видны птичьи гнезда. Мы завтра собираемся поохотиться. Не думаю, что ты пойдешь с нами. Тебе подобные занятия никогда не нравились.
Было понятно, что Блейкни намеренно хотел унизить кузена. Себастьян больше ни минуты не хотел находиться в этом обществе.
— Если не возражаете, — сказал он, — я поищу атласы, которые хотел просмотреть. Без сомнения, мы увидимся за обедом.
К сожалению.
Диана Фэншоу до того, как это обнаружилось, сказала конюху, что хочет отправиться на лошади одна, и отослала его. Но оказалось, что ремешки стремян были на дюйм или два длиннее, чем нужно. Она быстро оглядела пустое прямоугольное помещение конюшни, подняла подол амазонки и вынула левую ногу из стремени.
Проклятие! Как же она могла забыть переменить чулки? Светло-розовые ее любимые, но они слишком тонкие для поездки верхом. Диана тихо выругалась, пытаясь расстегнуть пряжку на ремешке, и, услышав в нескольких футах от себя чей-то низкий голос, спрашивающий, не нужна ли ей помощь, наконец-то заметила, что ее одиночество нарушено.
Диана подняла глаза и увидела мистера Айверли, не сводящего глаз с ее ноги. Ну в конце концов, это был не лорд Блейкни. В другой раз ей бы даже было приятно «случайно» приоткрыть маркизу некоторые свои тайны и дать ему возможность полюбоваться ею, сидящей верхом на лошади, но сегодня у нее были причины избегать его, и поэтому она выбрала время для поездки верхом, когда компания отправилась на охоту. Она могла бы предположить, что странный кузен маркиза Блейкни сидит взаперти в библиотеке, — он почти все время молчал во время обеда, ни словом не обмолвился со своей соседкой леди Джорджиной и не проявил никакого интереса к планам сидевших за столом.
Однако заинтересовался ее ногой.
— Позвольте, я поправлю… — предложил он.
Вот еще! Диана одернула подол амазонки, прикрывая колено, и лишь затем сообразила, что он имел в виду стремя. Почему бы нет? Ведь иначе пришлось бы слезать с лошади. А ей не терпелось поскорее отправиться в путь, пока эти две жуткие сестрицы не решат составить ей компанию. Или не вернутся мужчины. Нельзя исключать возможность того, что они передумают стрелять птиц и решат провести утро как-то иначе. Непохоже, что Айверли может позволить себе излишние вольности. Ну, на этот случай у нее в руке имелся хлыст.
— Благодарю вас, сэр. На одну дырочку короче, будьте любезны.
Она сидела на своей хорошо выезженной лошади на высоте пяти футов, и голова мистера Айверли находилась на уровне ее талии. Ему пришлось наклониться, чтобы расстегнуть тугую пряжку ремешка. У нее перед глазами маячила лишь тулья его шляпы, но она чувствовала, как движутся его пальцы, а рука касается затянутой в шелк икры.
— Так достаточно? — пробормотал он, а когда поднял голову, постарался не встретиться с ее взглядом, насколько она могла заметить сквозь стекла его очков в металлической оправе.
На его скулах выступил легкий румянец.
Леди Фэншоу попыталась всунуть ногу в стремя, но не попала. Айверли аккуратно взял ее обутую в ботинок ногу и абсолютно точно просунул в металлическую скобу.
— Замечательно, спасибо, — поблагодарила она, оправив юбку и подтягивая вожжи.
Айверли пробормотал что-то вроде «не стоит благодарности». Она ждала, что он сделает шаг в сторону, чтобы освободить ей путь, но он, поколебавшись секунду, произнес:
— Можно мне сопровождать вас?
— Я хотела навестить родителей в Мэндевилл-Уоллоп.
— Это на севере парка, если я не ошибаюсь. Три или четыре мили отсюда?
— Чуть больше трех. Если хотите составить мне компанию, я буду только рада, — солгала она.
Дважды проклятие! Леди Фэншоу поняла, что ее решение нанести визит вежливости семье теперь грозит ей неприятностями.
В этот момент появился конюх, ведя оседланного гнедого жеребца.
— Это моя лошадь, — сказал Айверли и легко вскочил в седло.
Удивительно, но Айверли более чем хорошо знал, как управляться с норовистым животным.
— Вы знаете дорогу или поедете за мной? — спросила она, выезжая из ворот конюшни.
— Дорогу я знаю.
— Вы часто бываете здесь?
— Приезжал еще ребенком. Но последние несколько лет не наведывался.
— Вам нравится Мэндевилл? Мне кажется, в мире нет более красивого дома и парка.
В ответ он лишь пробурчал что-то неразборчивое. Восторги, по поводу Мэндевилла не вызвали у Айверли приступа красноречия, как у нее. Начинавшийся сразу у высокой стены парк всегда напоминал райские кущи, а особняк в классическом стиле — дворец. По праздникам на званых обедах и балах здесь собирались менее удачливые соседи герцога.