— Вы просите указаний у меня? — спросил он. — Идите в свою первичную организацию, там вам скажут, что делать.
— В такое время идти на завод? Сейчас мы там не нужны… — ответил Бела, и в голосе его чувствовалось раздражение.
— Тогда расходитесь по домам! — сердито крикнул мужчина и отошел.
— Бюрократ, — вырвалось у Белы. — Пойдем в Союз партизан[8]…
Там мы оставались до рассвета. А утром нас вместе с другими послали к вам. Так мы попали сюда. Ну вот, теперь угостите сигаретой.
— Пожалуйста, — ответил Хидвеги, протягивая пачку.
Она закурила. Вспыхнул огонек зажигалки, осветив разрумянившееся лицо девушки. Оно показалось майору необыкновенно красивым. У него невольно вырвался вопрос:
— У вас есть жених?
— Да, — смущенно ответила девушка.
— А кто он?
— Он техник на заводе синтетических материалов. Но сейчас он на действительной службе в армии, танкист. У него как раз отпуск…
Хидвеги не стал докучать Эржи расспросами. Задумавшись, он выпускал кольца дыма. Немного погодя сказал:
— Откровенно говоря, я и сам не все понимаю. Позавчера прочел требования молодежи. Среди них есть ряд справедливых и вполне осуществимых.
— Да, — согласилась его собеседница. — Вечером во вторник я сама еще не думала, что дело дойдет до перестрелки… Неудачной была эта речь Герэ.
— Конечно, но она уже не могла изменить положение. Собиравшиеся исподволь силы все равно спровоцировали бы восстание.
— По-моему, нет, — возразила девушка. — По крайней мере на стороне врага не оказалось бы столько людей. Знаете, эта речь и меня очень обидела. Зачем же тогда разрешали демонстрацию? Один из членов правительства разрешает, а Герэ называет демонстрантов сбродом и фашистами.
— Но ведь среди вас были и такие, правда?
Девушка хотела ответить, но дверь отворилась и в комнату вошел высокий мужчина в кожаном пальто.
— Добрый вечер, — сказал он и бесшумно закрыл за собой дверь.
Эти слова вошедший произнес с иностранным акцентом. Хидвеги зажег свой карманный фонарик и осветил им лицо вошедшего. Ему можно было дать лет сорок. Кожа на его скуластом лице лоснилась. Черные густые мохнатые брови срослись на переносице. Твердый острый подбородок был покрыт щетиной. Фонарик в руке Хидвеги едва заметно дрогнул.
— Добрый вечер, товарищ Миркович, — тихо произнес он. Вошедший удивился.
— Откуда вы меня знаете, товарищ?
— Мы давно знакомы, — с улыбкой ответил Хидвеги.
— Как вас зовут?
— Карой Хидвеги.
Миркович сел на стул. На лбу его появились морщинки. Эржи наблюдала за обоими мужчинами. Ей уже не хотелось спать. Миркович снял шапку, провел рукой по черным волосам.
— Не помню! Хидвеги, Хидвеги… — невнятно бормотал он. — Странно, не припоминаю… Вы здесь служите?
— Да. С сорок пятого года, — ответил майор. — Когда вас освободили? — спросил он после минутного молчания.
— Вы действительно меня знаете, — тихо рассмеялся Миркович. — Весной.
— Полностью реабилитирован?!
— Да. Но это было нелегко. Тянули с решением.
Брови у Эржи изумленно поползли вверх.
— Вы сидели в тюрьме, товарищ? — недоверчиво спросила она.
— Пришлось немного.
— Сколько лет?
— О, самую малость, товарищ. Всего шесть с половиной лет.
— Это, по-вашему, немного? — удивилась девушка.
— Знаете, сколько я считаю много? — улыбаясь, спросил Миркович и тотчас ответил: — Двадцать лет — вот это много!..
— И вы еще можете шутить? — недоумевала Эржи.
— У товарища Мирковича всегда хорошее настроение.
— Просидеть без вины почти семь лет! — ужаснулась девушка. — Я бы сошла с ума…
— Да, это было нелегко.
— Но скажите, в тюрьме ли сейчас те, кто посадил вас? — спросила девушка, резко вскинув руку и потирая пальцами лоб. — Когда я слышу такое, мне самой хочется взяться за оружие. И еще смеют говорить, что нельзя понять тех, кто восстал…
— Что такое? Уж не принадлежите ли и вы к контрреволюционерам? — Миркович с любопытством повернул голову.
— А что, по-вашему, все, кто сейчас сражается, контрреволюционеры? — вызывающе бросила девушка.
— Все до единого, — строго ответил мужчина.
— Я надеюсь, вы это несерьезно? Знаете, сколько среди них тех, кто поднял оружие именно против такой несправедливости?
— Боль обиды только нам давала право браться за оружие. Мы не просили, чтобы из-за нас хватали автоматы, а заодно свергали и народную власть.
— Вам мерещатся ужасы, товарищ! — стояла на своем девушка. — Неужели вы думаете, что среди восставших нет реабилитированных, нет коммунистов? Они не хотят свергать народную власть.
8
Союз партизан — общественная организации, объединяющая бывших участников движения Сопротивления периода второй мировой войны. —