— Хорошо, я уйду, — упрямо проговорил он. — Значит, вы меня выгоняете, тетя Юлиш? Ладно. Эржи передайте… Впрочем, нет, ничего не передавайте!
Решительным движением он накинул на шею ремень автомата. У порога на мгновение остановился и, запрокинув голову, посмотрел в темное, затянутое тучами небо. Он ждал, что женщина окликнет его, позовет обратно, будет упрашивать остаться, но не было слышно ни звука. Вокруг — тишина. Но вот откуда-то издалека ветер донес глухие звуки перестрелки. Это вывело его из оцепенения. Автоматные очереди словно выбивали барабанную дробь тревоги. «Да, мое место там… Там, где сражаются мои товарищи», — мелькнула у него мысль, и он быстро зашагал в непроглядную октябрьскую ночь.
Площадь Матьяша окутал густой туман. Даже очертания деревьев едва выделялись в этой влажной пелене. Молочно-белая мгла жадно поглощала желтоватый свет фонарей, окаймлявших площадь. Молодой человек беспокойно озирался по сторонам. Поднял воротник шинели. Он понимал, что тревожиться нечего — здесь всю местность контролируют люди из отряда Фараго, но все же путешествовать в такое время одному не очень приятно.
«Мерзавец! Подлец!» — стоял у него в ушах хриплый голос дяди Йожи. «Мерзавец? Это я мерзавец? Я, каждую минуту рискующий жизнью ради свободы? О, если бы это сказал не дядя Йожи, а кто-нибудь другой, он бы так дешево не отделался! Но что поделаешь с этим стариком, который ничего не понимает и даже сейчас, на второй день революции, не хочет сбросить с глаз шоры? Как он смеет называть меня контрреволюционером? Меня и других, которые сейчас проливают свою кровь?.. Ничего-то не понимает дядя Йожи. Зачем он противопоставляет себя молодежи? Ведь и газета «Сабад неп» — орган партии — оправдывала движение среди студенческой молодежи. Весь мир с изумлением следит за нами, потому что мы подняли оружие за свободу Венгрии. Нас приветствуют главы правительств авторитетнейших государств, видные ученые, а этот старый упрямый сектант против, несмотря ни на что. Ему нужны прежние руководители! Жаль, Эржи не было дома. Вдвоем мы бы, конечно, убедили старика. Эржи! Где она может быть сейчас? Хорошо бы сражаться рядом с ней. Нужно найти ее. Но где, где ее искать?»
Ласло дошел до угла улиц Барош и Сигетвар. Остановился. Прислушался. «Где-то здесь должны быть Доктор и его товарищи. Им стоять на посту до полуночи. Где они? Правда, в таком тумане видно всего на несколько метров, но все равно я бы уже должен был их заметить. Может быть, они устали и зашли отдохнуть в какую-нибудь квартиру? Безобразие! Революционные бойцы так не поступают! Надо будет немедленно сменить их. Разве можно воевать с такими людьми?»
Ласло пошел по улице Сигетвар, сжимая в руках автомат. В любой момент он готов был открыть огонь.
— Стой! — Оглушенный резким окриком Доктора, Ласло вздрогнул, но на душе у него стало легче. «Ребята на своем посту, а я сомневался в них!» Ласло остановился. Из ворот вышли двое вооруженных мужчин: один в лыжном костюме, другой — в ватной куртке и сапогах.
— Это я, ребята, Ласло Тёрёк, — радостно ответил Ласло. С измученным, осунувшимся от переутомления лицом, на котором резко обозначались морщины, в очках в черной оправе, сползших на самый кончик носа, Доктор был похож скорее на добрую старую тетушку из сказок, чем на революционного бойца. Его спутнику от силы можно было дать лет семнадцать. В огромных сапогах он неуклюже передвигал ноги. На поясе у него висели три гранаты с длинными ручками — видимо, ему хотелось придать себе более воинственный вид.
Закурили.
— Мы чуть не проглядели тебя, — тихо заговорил Доктор. — Такой густой туман, совсем ничего не видно.
— Молодцы вы, ребята. Вы прямо как настоящие солдаты, — похвалил их Ласло. — Запомните, уличный бой — самый сложный, особенно в такую погоду. Надо быть очень осторожным. Ничего не случилось?
— Привыкаем, не такое уж трудное дело. И этому можно научиться. В подобной обстановке человек действует инстинктивно. Знаешь, инстинкт… — начал объяснять Доктор, но Ласло перебил его:
— Я спрашиваю, не случилось ли чего-нибудь особенного?
— Ребята из политехнического задержали грабителя. Он забрался в один из ювелирных магазинов. Хотели убить его на месте, но мы не допустили. Утром он отчаянно сражался. Отвели его к Фараго, пусть сам разберется. Чтобы не запятнать революцию, нужно все время следить за такими…
— Хорошо, хорошо, правильно, — перебил его Ласло, которому словоохотливость Доктора казалась сейчас неуместной. — Этот грабитель в нашей группе?