Полезными считались кухонные принадлежности, но у нас все было. Что еще подросток мог купить на свои скромные накопления?
В прошлом году я подарил какой-то шарф, и он вроде даже ей понравился. Угодить ее вкусовым предпочтениям в одежде оказывалось тоже сложно.
В итоге я побрел в наш торговый центр — огромное здание в пять этажей, днем и ночью служившее маяком для всех пьяных, замерзших и скучающих. Мы часто бывали тут с Сашей и еще с какими-то эпизодическими знакомыми. Можно сказать, что вся школа жила тут после уроков.
Я вошел в сверкающий холл и окунулся в запахи кофе и парфюма. Везде царил радостный гомон, а дорогу подрезали промоутеры с воплями: «Купи платную фигню и получи бесплатную фигню в подарок!».
Идей не было, я просто разглядывал витрины. Казалось, я должен увидеть что-то особенное, при виде чего в моей голове заиграет музыка, и невидимый шоумен подскажет: «Вот оно!». Я прошел мимо бутиков с дорогими шмотками, обувью, магазинов с часами и сувенирами… и внезапно наткнулся на новую витрину.
«Прованский сад».
Похоже, лавка открылась недавно. По крайней мере, пару месяцев назад ее тут не было. Я застыл напротив витрины, всматриваясь в людей и товары. Это было что-то вроде парфюмерного, где продавались дорогие шампуни, мыло ручной работы и все в этом духе. Возле полок столпились женщины, самозабвенно нюхая что-то в красивых флаконах, а вокруг них суетились продавщицы в розовых фартуках.
Пару минут я мялся, а затем вошел. Мое появление вызвало несколько недоуменных взглядов. В «Прованском саду» я, видно, не смотрелся.
Растерянно оглядевшись, я подошел к какому-то стеллажу, заставленному кучей разноцветных баночек.
«Скраб с лепестками роз» — прочитал я.
Одна из продавщиц постарше пристально разглядывала меня минут пять, пока я пытался понять различия между всеми этими банками. Краем глаза я следил за ней. Она что-то шепнула молоденькой продавщице, и та поспешила ко мне. Наверное, они подумали, что я — вор. На всякий случай я зачем-то пригладил волосы.
— Добрый день, — прощебетала она.
Я покосился на нее, а она продолжала улыбаться. В этой улыбке не сверкал вышколенный дух сервиса, но назвать ее совсем искренней тоже не получалось.
Светло-каштановые волосы собраны в аккуратный хвост, чистая кожа и большие карие глаза. Пара веснушек на носу. Похоже, ей самой не больше шестнадцати.
— Могу я вам помочь?
— Я ничего не украду, — успокоил ее я.
Она слегка вытаращилась и сказала:
— Что вы, я вас ни в чем не подозреваю. Это моя работа — консультировать.
— Да я… — хотел было возразить я, но понял, что она мне действительно нужна. Я ничего не смыслил в этих склянках. — Короче, у моей мамы день рождения скоро. Ей нужно что-нибудь…
— Пойдемте, я покажу вам наши подарочные наборы! — с энтузиазмом воскликнула она и потащила меня к противоположному концу магазина.
Старшая продавщица наконец-то перестала на нас пялиться и отвернулась. Мы очутились около деревянных коробочек, набитых средствами по уходу за телом.
— Здесь очень практичный набор! Гель для душа с запахом персика, абрикосовый скраб для тела, мыло с отшелушивающим эффектом и молочко для тела с экстрактом авокадо. У нас все ингредиенты абсолютно натуральные! Более того, наша марка выступает за экологически чистое производство.
— Разве в Провансе растет авокадо? — спросил я, читая этикетку.
— Что? — замерла она. — Ну… у нас… э-э-э… широкий спектр… спектр… производства. Также мы принципиально отказываемся тестировать продукты на животных, что является…
— На ком вы их тогда тестируете? На себе, что ли? — усмехнулся я.
Она была забавной. Явно только вступила в должность. Некоторое время я с интересом разглядывал ее исподлобья, и она тоже таращилась на меня в нерешительности. Затем ситуация показалась нам обоим странной, и мы снова вернулись к склянкам.
— Или вот еще хороший набор, если твоя мать… извините, ваша… чувствительна к парфюмированным продуктам. Здесь исключительно гипоаллергенные компоненты и никакой отдушки. Только мыло оливковое, но это очень ненавязчивый запах, нейтральный… А если твоя… ваша мать предпочитает, наоборот, изысканные ароматы, то прошу пройти сюда… Сколько ей лет?
— Э-э-э… сорок пять.