Он нехотя повернулся к дружкам помельче:
— Эу, Косарь! Фуру не видел?
— Не. Уехал утром.
— Уехал, — снова поглядел парень с чертовщинкой. — Подождёшь его с нами? — похлопал по скамеечке рядом с собой.
Я нервно улыбнулась и пробормотала что-то в благодарность. Бежать! Бежать! — торопилась я по дорожке обратно и ругала себя на чем свет стоит: дура! Теперь они узнают из какого я подъезда! Может попетлять, а потом незаметно проскочить?
Какие мерзкие!
И это ЕГО друзья! Кошмар!
Друзья многое говорят о человеке!
«Скажи мне кто твой друг и я скажу кто ты!»
Кто это сказал? Сократ? Платон? Ну, в общем, наверняка какой-то умный доисторический грек. За ними, кажется, уже все легендарные истины закреплены. Удивительно, — думала я, прячась за кусты, — мы совсем не изменились с тех пор? Раз ещё цитируем, — я обошла немного парковку, чтобы сбить пацанов с толку, и замерла у мусорки. Помялась с телефоном. Уже пять минут тут торчу. Лизка всех дедов слопала, чем же я стресс заем?! Что делать? Надо тихонько проскочить в подъезд.
Я снова вернулась к своим клёнам и дождалась, пока тот щербатый уткнётся в экран.
Бегом!
Железная дверь грохнула безопасностью. Вот, зачем ставят эти убогие металлические двери! В следующий раз, когда Манукян заведёт свою шарманку про красивые деревянные двери со стеклом, я с ним обязательно поспорю! Только не в мой подъезд, пожалуйста! Мне, пожалуйста, от хранилища установите, такую, с огромным вентилем, который двумя руками закручивают. Б — безопасность. Я выдохнула и стала подниматься.
Оставшиеся полдня мы болтались дома с сестрой. И Верка, конечно, завалилась. Куда без неё. Девчонки громко веселились на кухне, потом закрылись, посекретничали, потом растеклись по дивану смотреть какой-то сопливый сериал про мутантов и пролежали так до темноты.
Я переоделась в любимые пижамные штаны и активно тупила в телефоне. А могла бы гулять где-нибудь с Аликом, Славой и Ленкой. От экрана уже тошнило. Поворочалась на своём диване ещё полчасика и поплелась на кухню:
— Ужинать будете?
— Да-а-а! — заныли обе козы с голодухи.
Я цокнула. Как будто неделю не ели. Актрисы. Могли бы уже давно пойти и разогреть себе, как люди. Ну что за отношение? Что за дети бестолковые пошли? Я в их возрасте уже готовить умела, в магазин ходила, сама моталась через полгорода в художку. Пока я ворчала, в чёрное окно стучали мелкие капли дождя. А я стучала кастрюлей. Щёлкнул голубой огонёк, зашипела плита.
— Суп или макароны? — крикнула я из холодильника.
Девчонки оглохли.
— Лиз! Чё будете, а? Суп или макароны? — повторила я, сердясь.
Так сложно оторваться от сирика и ответить? Или мне и это за них решить?! А может мне и поесть за них?! Две балбески. Ну их!
— Идите и сами разогрейте, что хотите, — заглядываю в комнату — пусто…
Пусто!
— Лиза! — бегу в ванную.
Пусто!
И у родителей пусто!
Сбежали!
Я в ужасе глянула на тёмный провал окна, нырнула в кроссовки и выскочила в подъезд в чём была. Куда они попёрлись на ночь глядя?!
— Лиза! — внизу стукнула дверь.
Я бросилась в погоню, но когда вылетела на мокрую улицу — девчонки уже подбегали на парковку соседнего дома. Там их ждала машина. Волосы встали дыбом: старая, тонированная в хлам, бэха. Ничего хорошего от такой тачки не жди! А Лизка садится в неё! Садится по собственной воле! Дурная! Если её не убьют в этой развалюхе, я сама убью её! Собственными руками! О чём она вообще думает?! Скоро родители приедут! Что я им скажу?!
— ВЕРА! — окликаю безбашенную подружку, но та оглядывается, нахалка малолетняя, и тоже запрыгивает в салон! Машина трогается с места.
Не добегу!
— Эй! — Меня перехватывает Матвей. Он снова дымил у своего подъезда и заметил нашу суматоху.
— Сестра сбежала! — сокрушённо остановилась я рядом с ним.
Опоздала. Бэха вывернула со двора. Что теперь делать?! Что делать?!
— На той бэхе?
— Ага!
Бесполезно пялится! Номер! — вспоминаю я в панике, — надо хоть номер записать! — тыкаю в мокрый экран непослушными пальцами. Глаза тоже на мокром месте. Буквы расплываются.
— Идём, — Матвей куда-то тянет.
— Куда? — ничего не соображаю.
— Догоним.
Глава 7
Дым
— Надевай, — Матвей закутал меня в свою куртку. Чёрная кожа тяжело легла на плечи. Я начала понимать что он задумал. Стало ещё страшней.
— Подожди!
— Скорей, а то упустим, — пока я думаю, он нахлобучивает мне шлем, — наденешь мой. Будет болтаться, но хоть что-то. Дай застегну, — поднял мне подбородок по-хозяйски, нагнулся, подтянул затёжки под шлемом потуже. — Норм?