— А следующего раза может и не быть, — заметила я, проходя первой. — Я ведь теперь знаю, что ты задумал.
— Хм-м, — он веселился. — Предлагаешь всё-таки напасть? Пока есть возможность?
— Жертвы тоже не дают советов, — отшутилась я.
Как неловко было говорить с ним о нападениях. Перед глазами сразу поплыли картинки поцелуев и всякая ерунда. Я быстренько развеяла их:
— Какой у тебя этаж?
— Третий, — Алик задержался у лифта, — постой.
— Давай пешком? — предложила я, волнуясь. Не хотелось бы толкаться с ним в тесной коробочке. — Идём. Подвигаемся после долгого сидения.
— Ты же на каблуках… — Алик не уставал удивляться.
— Ну и что? Да я быстрее тебя поднимусь, — фыркнула я азартно.
— Да?
— Да!
И мы рванули по лестнице, как дураки.
Наперегонки. А через минуту гнулись у квартиры, тяжело дыша и смеясь. Ну детский сад, ей богу! Мы переглядывались и широко улыбались, довольные пробежкой. Конечно, Алик подыграл мне, он не дурак — распихивать девчонок локтями. Это хорошо, — думала я, наблюдая, как он звенит в замочной скважине ключами.
— Фух-х…
— Прошу, — снова галантно пропустил он меня вперёд.
Квартира была самой обыкновенной, каких миллионы. Типичная хрущёвская планировка, низкие потолки, обои. Я с облегчением скинула туфли и тоже стала пониже, под стать потолкам. Заметила на себе любопытный взгляд.
— Что?
— Ничего, — Алик улыбнулся. — Давай плащ, повешу.
— Да я сама. Сюда?
— Угу.
— Ну, показывай, кому помогать, — неловко положила я сумку на пуфик. — Куда идти?
Он провёл меня по красной ковровой дорожке в свою комнату. Половицы тихо скрипели. У нас в квартире давно лежал ламинат. А тут ещё винтажные крашеные доски. Я поделилась наблюдением.
Алик по-хозяйски отмахнулся:
— Руки не доходят. Живём и живём. Уже и не замечаем…
— Да нет, уютно же, — успокоила я. — Мне нравится.
— Любишь «старину»?
— Ага.
Мы вошли в длинную тёмную комнату. Щёлкнул выключатель и я невольно охнула:
— Да ты почти и не начинал!
— Да ладно, тут делать нечего, сейчас вдвоём быстренько…
— Алик! — возмутилась я и закусила язык. Я впервые обратилась к нему по имени. Ещё так громко. Что-то изменилось. Алик невозмутимо подошёл к макету, зажёг настольную лампу.
— Три шоколадки! — великодушно объявил он.
Я не выдержала и прыснула в ладони.
— Сумасшедший! Мы же всю ночь тут просидим!
Глаза хозяина лукаво загорелись.
— Без проблем, устроим тебе спонтанную ночёвку. Мама не будет против.
— Твоя может и не будет, а моя ох как будет, — я подошла ближе, — Ну, хоть плакат сделал, — заметила я презентацию у стены. — Чего же ты с макетом тянул так долго?!
— Тебя ждал.
— Ну, серьёзно!
— Да эти все поделки не моё, — фыркнул он, ковыряя картонку. — Терпения не хватает. Есть же комп. Лучше бы нас прогам учили, чем бумажки лепить. Какой в них смысл? Двадцать первый век на дворе, а мы, как детсадовцы, играемся в домики…
— Так смысл-то в том, чтобы объём почувствовать. Руками пощупать, понимаешь?
— Щупать понимаю, но при чём тут архитектура?
— Экран плоский, — включила я заучку, — а работая с макетом, мы развиваем пространственное мышление. Тебе, как будущему дизайнеру, оно просто необходимо. Давай скорей приступать, а то за час не управимся, — я собрала волосы в хвост.
— Ого, да ты настроена серьёзно! — подбадривал Алик, подавая мне чертежи.
— Ровно час, хорошо?
— Не ночь?
Его глаза блестели. Весело ему, — сердилась я про себя. Да если бы я знала, что тут ещё ничего не начато, я бы в жизни не согласилась!
— Ну правда, мне ещё к материаловедению готовиться, — посмотрела я просительно, — хорошо?
Алик сдался.
— Ла-а-адно, не бойся, не задержу. Через час я тебя домой отвезу, обещаю.
— Отлично! Ты куда?!
— Чай ставить.
— Шутишь? У нас нет времени на чай, держи, — я протянула ему строительный ножик. — Расчерчивай фасады по разрезам, соберём хотя бы коробку. Я пока займусь окружением. Думаю, ничего страшного, если покажем его схематично. Главное же дом.
— А шоколадки?
— Потом-потом, — заторопила я. — Начинаем. Где линейка? Есть второй резак?
Мы погрузились в работу. Час пролетел за минуту, и я осталась ещё — закончить крышу. Мелочи Алик уже сам доделает, когда я уйду, — решила я. Хозяин послушно ассистировал мне, подавал необходимые детали, инструменты, но сам не особо в работу лез. «Не хочу мешаться» — пояснял он, но похоже было, что он просто не хотел работать.