Его интересовала я, а не макет.
Как безответственно!
С похвальным постоянством, наши головы и руки оказывались слишком близко. Я чувствовала тепло Аликовой кожи, когда мы вместе склонялись над домом, и, если бы я не была занята процессом, я непременно горела бы от стыда. А пока — гореть было некогда. Я и так тут задержалась с его работой.
То, что я делала почти месяц, нужно было уложить в пару часов! Кошмар!
— Хорошо, что ты выбрал минимализм… — бурчала я с карандашом в зубах. — … мы ни за что не успели бы классику…
Ещё через полчаса я заглянула в телефон.
— Пора? — поднял Алик голову от чертежей.
— Угу.
— Может, чаёк? — он встал. — Хотя, уже время ужина. Давай сгоняем куда-нибудь? Покушаем? Я угощаю.
Я тоже поднялась. Устало потёрла глаза.
— Не-е, спасибо, может, в следующий раз, — ответила я уклончиво. — Дома поужинаю.
Ужин?! — паниковала я. — Только вдвоём? Это что, он типа меня на свидание сейчас пригласил? Или по-дружески?
Смотрел он точно не по-дружески.
Я смущённо прошла мимо него в коридор.
— Не забудь доделать террасу, а то без неё весь смысл пропадает, ладно?
— Ладно… — он шёл следом.
— И вырежи окно в крыше, где ты хотел. Просто покрашенное не понятно будет. Нужно показать, что ты имел в виду, а в презентации отметь про звёздное небо и прочее, хорошо?
— Хорошо, — он подал плащ.
— И ограждение у парковки не забудь.
— Не забуду…
— Ты чего?
Алик выглядел озадаченным.
— Ничего, — спохватился он и натянул улыбку. — Просто слушаю и запоминаю.
— Хорошо, — я тоже улыбнулась.
На каблуках я почувствовала себя уверенней. Но щёки всё ещё горели: наши с Аликом лица оказались на одном уровне, и стоило ему сделать шаг… первый шаг… ко мне… и…
Кажется, он тоже подумал об этом.
Я испуганно схватила сумку.
— Идём? Или ты всё-таки решил нападать? — пошутила я, чтобы скрыть настоящее волнение. Выходило не очень.
Алик заулыбался шире, но и эта улыбка начала исчезать — он всё ещё раздумывал. Или действительно решался напасть?
Секунды потянулись сгущёнкой. Одна. Две.
Мы так и не включили свет и прихожая освещалась мягкими жёлтыми отсветами из его комнаты. Три. Журчал холодильник с кухни. Четыре…
— Даш… — Алик наконец пошевелился ко мне, но на лестничной площадке тоже послышалось движение. Лифт с грохотом раскатил железные створки, впуская в нашу тихую прихожую новый звук — шаги. Они приблизились к двери с другой стороны.
— Мама, — пояснил хозяин, выдохнув и поворачивая ключ.
Я тоже незаметно выдохнула.
— Здравствуйте! — первой поздоровалась я, когда мама вошла и заняла всё пространство громкими цветочными духами.
— Здравствуйте, — она вопросительно поглядела на Алика, — Альберт, ты не говорил про гостей. Я бы подготовилась. Уже уходите?
Женщина она была крупная, высокая, и, к тому же, яркая брюнетка. Макияж, красная помада на пухлых губах. Рядом с ней мы почувствовали себя пойманными за проказой детьми.
— Да, мам, — «Альберт» смущённо обогнул её, и махнул мне, мол, идём-идём. — Даша помогла мне с макетом.
— А-а, — понимающе протянула мама нам вслед. — Ну, до свидания!
— До свидания!
Мне показалось, или она поняла не совсем ТО?! — возмутилась я внутренне. Взгляд у мамы был немного колкий. Но улыбка вполне себе добродушная. Такая же, как у Алика: приятная и мягкая.
Противоречивое чувство.
Я поёжилась, заскакивая в лифт. Мамины духи тоже заскочили. Я попыталась выдохнуть их.
Всё-таки тесной коробочки мне не удалось избежать, — думала я, с опаской поглядывая на спутника. Но продолжения нашего «прихожего начала» не последовало — «Маньяк» всё-таки решил пощадить меня и не нападать в этот раз. Видимо, мама поумерила его пыл. Ну и хорошо, — радовалась я, выходя на улицу, и вдыхая свежий осенний вечер. Я устала и не была готова ко всяким приключениям. Чувствовала себя помятым уродом. Хотелось есть, и в душ, и залечь с книжкой, но вместо книжки придётся дополнять конспект по материаловедению.
Мы молчали до самой машины.
Я первая не выдержала, и решила нарушить нашу неловкость:
— Альберт? — переспросила я, улыбаясь.
Водитель фыркнул.
— Угу.
— Не знала. Какое необычное имя. Это чьё?
— Моё, — хохотнул он со своей удачной шутки, и его отпустило.
Расслабился.
— Ну, правда, чьё? Это же что-то не русское, да?
— Это русско-немецкое, — вывернул он на дорогу.
— Красивое, — продолжала я размышлять вслух, пока мы ехали по шумной брусчатке. — Ты прям идеально вписываешься в Калининградское настроение.