- А вот и я не знаю, я же не всеведущ. Может, пироманьяки почувствовали укол остатков совести и решили завязать, узрев преимущество в самоаресте? Как думаешь?
- Я не…
Рили встал из-за стола, чтобы наказать бойца за проникновение в чужой офис и своеволие.
- Это залет – и с размаха залепил ему кулаком, разбив десну.
Тугой противный сгусток выскользнул из ротового отверстия Пола, кровь обильно потекла на подбородок.
Макдауэл повторил:
- Простите… - и направился к выходу из комнаты, но перед тем как захлопнуть дверь, услышал:
- Еще один подобный заскок и будешь привлечен, солдат, по всей строгости! Если понял, можешь отваливать…
Через час за Августасом пришли федералы вместе с работником финской юридической фирмы. Они были довольны подарочком со стороны ОПБ и одновременно трещали зубами от желания добить неудачного грабителя.
Отец финна, переживающий за будущее сына, пообещал, что обязательно найдет его корабль и человека, его похитившего. Обещание богач сдержал. Но кроме корабля, парень получил и негодяя.
Встретить гостей вышел Рили, на лице которого просияла широкая улыбка:
- Вы можете быть горды своим президентом! Создав нас, он, считайте, создал режим обуздания!
- Кем еще гордиться? Мы не американцы… – напомнил финн, - Забыли?
Командующий спецподразделением спрятал улыбку:
- Простите, заговорился…
- Итак, где субъект?
Он провел их к Августасу, как те и просили. Немного отойдя, арестант был вынужден познакомиться с истинными хозяевами судна. Но радости ему эта встреча нисколько не принесла. Скорее, еще сильнее усложнила жизнь:
- Кто вы такие? – спросил он у них, - Я в чем-то еще провинился?
- Хороший вопрос – загримасничал финн, который был молод, но до несносности дерзок, - Думаю, твоя основная и единственная вина состоит в том, что ты… - сомкнул губы, - Просто родился!
Предвидя, что может вскоре произойти, Августас произнес:
- Да, наверное, не надо было…
Рили прокомментировал:
- Сучёнку и без вас хорошенько намяли бока. Стало меньше на несколько зубов…
По прошествии некоторого времени у Бёрча сложилось ощущение, что его мучители мерятся злорадством.
Финн почти выкрикнул:
- Но мы тоже внесем свою лепту!
- Как хотите. Он полностью ваш.
- От ушей до пяток?
- Да! - Рили без угрызений оставил их наедине с морским разбойником, а сам, как ни в чем не бывало, посвистывая, вернулся к делам.
Августасу повезло. Его шпыняли не дольше пяти минут. В коридоре появился высоконравственный Макдауэл и немедленно остановил этот жуткий процесс превращения человека в кусок полуживого мясца.
- Вы совсем с ума съехали? Хотите заработать срок? – обратился он к финну.
Парень разгоряченно сплюнул:
- Не блефуйте. Кто за него вступиться? Ведь он же мразь!
Пол подошел к нему поближе, встал почти в упор:
- Заступаются за всех, даже за мразей. Я сейчас не ваш беспредел обсуждаю, я говорю о законе.
Мажорик вел себя так, будто не знал страха:
- Закон на стороне денег. Таких случаев – девяносто девять процентов. Или вы желаете поспорить?
ОПБ-шник через силу терпел подобную вульгарность и сжимал кисти рук, чтобы не сорваться:
- Если вы сейчас же не перестанете, если не уйдете, то я, как и вы, забуду о законе, возьму кого-то за шкирку и собственноручно выбью всю дурь, накопившуюся за неправильное детство!
Финн поправил черный блестящий костюм, сидящий на нем, как влитой, сделал аналогичное с воротником белой рубашки и, закрыв глаза, что-то прошептал. Прошла минута, две… Пол уступать не собирался. Когда мажорик понял это, то приказал своим качкам-телохранителям идти к выходу.
- Я, конечно, горжусь тобой, что кто-то предотвращает нарушения. Но вчера ты перестарался.
- То есть, мне не стоило впрягаться за…
- Августас Бёрч – настоящая реинкарнация дьявола. Если бы ты знал, сколько Тейлор искал эту мразь…
На следующий день Макдауэл увиделся с дядей Редфордом, чтобы доложить о недавних событиях в штабе. Встреча состоялась в председательском кабинете. Старика не сильно смутил цинизм Рили, он повел себя слишком холодно…
- И что? – Пол стоял на своем, - Даже такие веские причины разозлиться не позволяют законотворцам выходить за рамки допустимого. Признайте уже неидеальность нашей репутации и прекратите закрывать глаза на противозаконные и аморальные действия некоторых агентов!
- Эх… - дядя вздохнул с каким-то непонятным ощущением, близким к отчаянию, - Не могу не согласиться, ты - самый здравомыслящий из всего быдлоконтингента человек. Но будь осторожнее, против большинства не попрешь…
- А как же законы?
- А что законы? Их вводят, чтобы нарушать. Самоутверждение, знаешь ли.
- Не смею спорить…
Стейн Редфорд вдруг захотел что-то показать племяннику и начал рыться в письменном столе, за минуту с чем-то осмотрел все разделы. Его угнетала мысль о пробивающем себе дорогу таланте в условиях, где есть запреты, о царящей во время отсутствия Родригеса вседозволенности. Но он ничего не мог сделать, не мог помочь Макдауэлу, и понимание этого, равное осознанию собственной беспомощности, отнимало последние моральные силы.
Стейн и Пол работали сообща, о чем Рили и другие важные шишки могли только догадываться: они с особой тщательностью проверяли кадры, делились информацией, регулировали поступающие наводки, проводили личное мини-расследование по делу “терактов Ленина”.
Дядя находил племянника очень сообразительным и трудоупорным, окончательно созревшим для мотивированного суждения о законодательстве, властистроении, о первоначальных замыслах президента, затронувшего тему о создании спецподразделения только после неудачного покушения.
Отец Пола – ярый патриот – не мог и представить, что его сын поднимется с низов (ранее Пол работал не по специальности и получал весьма скромную зарплату, на которую невозможно прокормить семью) и станет приближенным самого президента.
- Когда ты вернулся из недоброго Вьетнама и рассказал мне, как сильно хочешь увидеть Барбару, свою дочь, созвониться с друзьями, я подумал, что ты стал прежним – каким был до призыва.
- Отчасти я таким и остался – Пол не очень любил, когда его хвалили. А если без приуменьшения, то не любил вообще, - Человек неспособен измениться в корне. Что-то в нем проходит переосмысление, но… не все и не существенно.
Стейн осмелился поспорить с данным утверждением:
- Чушь! Совсем недавно ты жужжал об обратном! Мол, Вьетнам перепрограммировал тебя, перенастроил все, что только можно!
Боец попытался оправдаться:
- Вспылил…
- Нет, сказал искренне! – вскликнул дядя, - Не спорь, это будет лишне.
- Хорошо…
Неожиданно разговор перешел в совсем другое русло – в обсуждение проблем внутри организации. Макдауэл и представить не мог, что Редфорд – самонадеянный босс, уважаемый руководитель, бывший куратор Родригеса попросит его, еще зеленого, о помощи. Вначале боец не верил и считал дядину просьбу проявлением его тонкого чувства юмора. Но… увидев в его взгляде мимолетно пробежавшее отчаяние, все сомнения в серьезности автоматически отпали. Это лишний раз подтвердило теорию о распространяющейся среди высокоуполномоченных лиц безнадеге.