— Не трясись, не скажу, — пообещал я. — Это только ты друзей в каталажку сдаёшь. Не все ж такие.
— Зато потом на тёплые места устраиваю, — отозвался тот.
Мы поднялись на пятый этаж. С удивлением я прислушался к себе и понял, что мне жалко расставаться с "Опционом". Не увижу я больше смешливую Дашу, боевитую Аню, чудика Сухова. Унылого Рощина тоже не увижу. Наивную Танюшку, с которой у нас любовь так и не вышла. И даже вечных придирок Ставра мне будет не хватать.
Лишь только мы вошли, Даша, привычно свернув пасьянс, с изумлением уставилась на меня. Конечно, она уже знала о моих злоключениях: Сухов ведь молчать не будет, растрепал уже по всему офису о том, как меня красиво взяли оперативники "Антиинвентора".
— Ну, как ты? — спросила она вместо приветствия, сочувствующе заглядывая мне в глаза.
— Поломали, черти! — ответил я, постанывая. — Три ребра сломали, почки отбили и глаз один теперь не открывается. Смотри!
Я закрыл левый глаз и жалобно посмотрел на Дашу.
— Да пошёл ты! — рассердилась секретарша. — Кто такими вещами шутит!
Навстречу мне выскочил бодрый Алексеев.
— Привет, герой! — Мы пожали руки. — Мне уже господин Власов всё рассказал про… вас.
Ух ты, теперь на "вы"! Что значит должность заиметь!
— Пойдёмте со мной, — пригласил он нас с Чемоданом в мой бывший креаторный отдел.
Там уже собрались мои бывшие коллеги со всех отделов. Даже сварливая кадровичка Светлана Борисова была здесь. На меня уставились десятки глаз. Я увидел настороженные глаза Сухова — по приказу начальства он был готов меня рвать на куски, довольные глаза Рощина — первый раз за всё это время я увидел довольного Валеру, огромные синие глаза Танюшки, медленно наполняющиеся грустью… Все были в напряжении, некоторые косились на незнакомого Чемодана. Кто знает, что сейчас скажет директор. Хорошее или плохое.
— Господа, я хочу вас обрадовать и огорчить, — начал Алексеев. — Огорчить тем, что наш сотрудник… Не побоюсь этого слова, наш один из лучших сотрудников покидает нас. И хочу обрадовать тем, что он идёт на повышение. На высокую должность в областную администрацию. Мы надеемся, что он не забудет нас, его коллег, будет навещать нас и навсегда запомнит те дни, когда он работал в "Опционе".
Напряжение спало. Все облегчённо вздохнули и загалдели.
— Андрюха, проставиться бы надо! — напомнил Валера.
— Я всё принёс. В машине оставил.
— Я помогу, Андрюха, — засуетился Сухов.
Он проявил прыть: сбегал к Алексееву за разрешением на проведение прощальных посиделок, сходил со мной вниз до машины помочь затащить пакеты с выпивкой и закуской. Всю дорогу по-собачьи он заглядывал мне в глаза снизу вверх и причитал:
— Андрюха, мы же с тобой кореша! Вспомни, как в Мелентьевске пили и баб снимали! Может, у тебя там в администрации для меня местечко есть? Какая-нибудь должностишка?
— Хрен знает, Коля, я сам там на соплях болтаюсь, — оправдывался я. — Погоди чуток: вот осмотрюсь, поработаю немного, потом с тобой свяжусь. Может, что и удастся выхлопотать.
Конечно, я не буду хлопотать в администрации о месте для Коли. Но он об этом не догадывался.
Чемодан отказался принимать участие в прощальных посиделках и уехал, напомнив мне о том, чтобы я завтра, как штык, явился на новую работу к девяти утра без опозданий. Во время посиделок мои уже бывшие коллеги пытались меня растормошить.
— Ты чего такой квёлый, Андрюха? — спрашивала Аня. — Ну-ка, выше нос! Ты же экстремал! Помнишь, как мы на "Бабьем лете" с вышки прыгали?
Я натянуто смеялся, чтобы не обидеть весёлую и шумную девчонку.
— Андрюха, друг! — басил Валера Рощин. — Я не в обиде на тебя, не думай. Давай-ка выпьем лучше примирительную.
— Андрей, ты молодец, — хвалил меня педант Толег. — За такой короткий срок — ослепительная карьера! Завидую белой завистью!
— Тебе случайно секретарша не нужна? — веселилась Даша. — С опытом работы, со знанием языков. Умеет варить кофе.
Со Ставром мы встретились глазами и понимающе перемигнулись. А грустная Танюшка иногда посматривала на меня своими синими глазищами.
— Забирай себе Танюшку, — шёпотом разрешил мне Сухов, как будто речь шла о какой-то вещи. — Я же вижу, что она к тебе неравнодушна.
— Видно будет, Коля, — неопределённо ответил я.
— А я со Светкой Борисовой уже замутил, — похвастал он. — Ну и пусть ей под сорок, зато меньше канители с ухаживаниями, цветочками-киношками.
После мероприятия я пошёл к своему столу, чтобы забрать разную дребедень — блокноты, ручки. Сев на стул, я начал шарить в ящиках. Танюшка подошла ко мне и встала рядом. Я оцепенел, не зная, как реагировать, и тут она меня неожиданно обняла и прижала к себе. Довольные сотрудники, подглядывающие в дверь, засвистели от восторга и зааплодировали.