– А дальше он сунул пепельницу в сумочку Юли и смылся? – спросила мрачно
Валерия. – А сережки у нее откуда? И как она могла не заметить, что сумка ее
потяжелела килограмма на два?
– Сразу могла и не заметить, – рассудительно возразил Кутузов. – Увидела
подругу мертвой, поняла, что убил ее Амелин, испугалась за себя и кинулась наутек.
Сережки ей тоже Амелин подложил, но сережки провалились за надорванную
подкладку, и Юля их не нашла. А пепельницу, вероятно, обнаружила довольно
быстро и выбросила где-нибудь по дороге.
– А за что он ее так? – поинтересовалась Валерия. – На допросе не соизволил
причину назвать, почему Машу убил? И отчего так испугалась Юля? Могла бы
полицию вызвать, а не кидаться в бега. Кстати, напрасно вы, господин Кутузов, в наш
с Надеждой Михайловной адрес так тонко язвили. О том, что обе девицы вешались
на этого урода, лично меня еще работница Глыбокоречинского драмтеатра
проинформировала. И бабульки из дома, где проживала Дубровина, о том же
полиции поведали, а это уже из ваших слов нам известно. Зачем же так
передергивать и заявлять, что мы строим версии на непроверенных данных? И
откуда вы, уважаемый, решили, что личных мотивов в преступлении не
присутствовало? Никаких «любовь-морковь» и «то, се»? Вам об этом Маша сказала
на спиритическом сеансе? Или вы Юлю с того света вызывали? А может, доверчивый
майор верит в искренность подонка, наркодилера и убийцы, который меняет
показания в зависимости от обстоятельств? Требую извинений.
– В самом деле, Сергей, чем вы можете объяснить такое ваше поведение?
Валерия Львовна права, – строго проговорила, обращаясь к майору, Надежда
Михайловна.
Майор Кутузов вздохнул.
– Был неправ. Готов искупить. Сорвалось, не справился, – забубнил он
покаянно, а Киреева рассмеялась:
– С чем не справились, Сергей?
– С искушением, естественно, – заржал Кутузов. – Может, я такой
злопамятный. Может, до сих пор не могу простить, что обязан вам раскрытием одного
трудного дела. Шучу, шучу! Просто захотелось поиграть в шарады. Мы же на отдыхе?
– Да? – с легким недоверием произнесла Надежда Михайловна. – Тогда вы
нам проигрываете.
– Увы! – радостно подтвердил майор.
– Со счетом два-ноль! – подключилась Бурова.
– А как же! – с готовностью согласился Кутузов.
Дамы переглянулись, заподозрив подвох, но, не найдя в чем именно тот подвох
состоит, решили принять раскаяние майора за чистую монету.
– Мы ждем продолжения, – ворчливо напомнила ему Киреева.
– Да, да. За что Амелин убил Дубровину. На профессиональной почве убил.
Опять шучу. Какая же это профессия? А ситуация там сложилась такая. Товар у Вени
Скулы был качественный – суровый синтетический наркотик, доставляемый долгим
путем через южные границы. Партию для распространения принимал у босса Диман
и только Диман. Он же отчитывался по деньгам за вычетом процентов для себя и
девчонок. А девчонки выполняли функции простых агентов, проще говоря –
продавцов. Кстати, эти дурехи работали на мафию за копейки, Амелин им здорово
недоплачивал. Сами барышни не знали настоящую цену вопроса, а Диман сумел им
внушить, что функции агента настолько простые и необременительные, что и те
деньги, которые барышни получают, ими не отработаны.
Однако в какой-то момент этого бабла Амелину показалось мало, и,
пораскинув мозгами, он родил простенькую схемку. Нашел способ выйти на нужных
людей, после чего полученную от Вени качественную дурь начал сбрасывать им, но
не тупо за деньги, а в обмен на дурь самопальную плюс чаевые. Самопальную
толкал клиентам в Глыбокоречинске по привычной для них цене, то есть, весьма
дорого.
Маша Дубровина эту махинацию унюхала. По крайней мере, в тот день на
своей кухне она предъявила Диману ультиматум: либо он делится, либо она сдает
его боссу. Босса Диман боялся до колик. Он бы поделился, хоть и сильно этого не
хотелось, но Амелин не был уверен, что на этом эпизоде все кончится. Мало ли как
Машка захочет вертеть им потом? Он притворился, что задумался, а потом спросил:
«Юлька в теме?» «Я что, похожа на идиотку?!» – ухмыльнулась Дубровина. Он не
стал говорить ей, что очень похожа, а просто убил. Потом выдернул из ушей серьги,
быстро сунул их в Юлькину сумочку вместе с перепачканной кровью пепельницей и
ушел.
Но, видимо, Юля тоже о чем-то догадывалась, если, увидев подругу мертвой,
рванула из города, не заходя домой. А в полицию обращаться побоялась, резонно
полагая, что по ходу может вскрыться ее причастность к распространению наркоты, а