Не проронившая ни единого слова Грушина дослушала пристава до конца,
застыв степным сусликом и стараясь не выплеснуть чувств. Чтобы глаза ее не
выдали и губы, и ни единый мускул на лице. Молодой человек может ее порыв
неправильно истолковать. Какой юный, а уже судебный служащий, надо же…
А Лерка-то какова!.. Допрыгалась, профурсетка. Вероника Степановна с самого
начала ждала чего-нибудь подобного. Она видела насквозь эту непорядочную и
абсолютно беспринципную бабу, которую почему-то решил взять в жены безупречный
во всех отношения Леонид. Точнее – Леон, так Грушина про себя звала босса. Леон –
это лев, это вам не какой-то там Лёнька.
Что ж, все складывается прекрасно. Просто замечательно складывается все.
Милый Леон наконец-то сможет рассмотреть истинную суть этой особы. Он не
потерпит, чтобы его фамилию позорили. Хотя, фамилия ни при чем. Надо же,
фамилию мужа взять не пожелала! Другие бы за честь сочли…
Прокашлявшись, она произнесла:
– Господин судебный исполнитель… Простите, я не запомнила ваше имя,
слишком была взволнована услышанным. Это просто кошмар! Подумать только,
Валерия Львовна, приличная с виду женщина и так опустилась, позволила себе такое
постыдное поведение! Хотя, вы знаете, на нее это очень похоже. Я вам больше
скажу. Хотя нет, не буду. Что касается нашего директора… Я бы с радостью вам
помогла, но Леонида Николаевича нынче нет на работе, у него с понедельника
отпуск. Но я вам предоставлю его домашний телефон и номер его сотового!
– Бла, бла, бла…, – непонятно пробормотал себе под нос государев человек,
однако тут же исправился и произнес четко и с оттенком снисходительности:
– Эти номера у нас есть, уважаемая. Их сама задержанная нам продиктовала в
минуту просветления. Только ведь и дома господина Воропаева нету. Я как раз
надеялся его здесь застать. Хотя, давайте ваши контакты. Сличить номерочки не
помешает. Вдруг, дамочка просто знакомая семьи, вот и воспользовалась чужими
именами, чтобы следствие запутать. Или вообще никакого отношения к вашему
директору не имеет, а просто совпало все так.
Вероника разнервничалась и зашелестела страницами еженедельника,
торопливо разыскивая нужную. В настоящую минуту больше всего ей не хотелось,
чтобы дамочка действительно оказалась просто знакомой, не имеющей отношения к
директору.
Но тест был пройден, вот домашний, вот мобильный, все сличили, все
совпало. Итак, в «обезьянник» реально попала его жена. Грушина облегченно
вздохнула, зато помрачнел судейский. Результатом он был вовсе не доволен. А чего
ему радоваться? Ему казну нужно пополнить, а он мужа задержанной найти не в
состоянии.
Теребя кончик носа и бросив несколько быстрых испытующих взглядов на
собеседницу, пристав Верещагин вполголоса произнес:
– Вероника Степановна, у меня вот такой к вам вопросец назрел… Так сказать,
логически образовался…
– Откуда вы знаете, как меня зовут? – взметнулась Вероника. – Я вам не
представлялась!
– Ну, как… Задержанная сказала. Откуда же еще? – нашелся Константин. Вот
змеища…
– А, – проговорила Вероника Степановна.
Ее озарила счастливая мысль: если воровка, сотрясающая в настоящий
момент решетки КПЗ, знает ее, Вероники Грушиной, имя и отчество, следовательно
на краже в супермаркете действительно попалась Бурова. Других версий быть не
может. Ну не уборщица же Тимофеевна! Тимофеевна директорские телефоны не
знает. Да и не станет она лосьоны красть. Не колбаса, чай. И не главбух Элеонора, с
которой у Грушиной по временам случались стычки. Та тоже считала себя правой
рукой босса и всячески старалась отжать верную секретаршу с отвоеванных позиций.
Однако представить себе надменную счетную машину крадущей парфюм с полок
магазина Грушина никак не могла даже при всей неприязни к этой наглячке. А
больше женщин на фирме не работало. Точно, Бурова попалась. Доигралась, коза.
Пребывая в таком блаженном состоянии, Вероника Степановна не сразу
смогла вникнуть в смысл вопроса, который закончил излагать судейский.
– Вы как смеете?! – взвилась она, сообразив, на что тот намекает. – Какие еще
барышни?! Нет у Леона, я хотела сказать, у Леонида Николаевича никаких барышень!
И не было никогда! Это же честнейший человек! И порядочнейший! Не вздумайте
свои грязные домыслы где-нибудь распространять! Надо же – барышни!
«Ого, – подумал Костик, – Как тетенька распалилась. Е-мое, Леон!… Нужно
будет Лерке рассказать. Или воздержаться? Пожалуй, лучше будет воздержаться»