Прока. Я не закончил свою речь!
Агатон. Ну, говори!
Прока. О том, что я близкий родственник, говорю я, у меня имеются доказательства. (Достает из кармана большой лист бумаги.) Вот документ!
Агатон. Что это, свидетельство о крещении?
Прока. Нет, ты только посмотри! (Разворачивает.)
Агатон (смотрит). Это какой-то план?
Трифун. Прока ведь архивариус в общинном налоговом бюро, ему известно, как составлять планы.
Агатон (смотрит). Ты, кажется, составил подушный реестр всех родственников?
Прока. Нет, не реестр, а родословное дерево. Видишь этот ствол?
Агатон. Вижу, и что же?
Прока. Этот ствол – покойный!
Агатон. Покойный Мата?
Прока. Да.
Агатон. Может быть. Потому что покойный Мата тоже был немного кривобок.
Прока. А видишь эту ветку?
Агатон. Вижу.
Прока. Это – покойный дядя Риста Николич.
Агатон. Какой дядя Риста?
Прока. Дядя по отцу покойного Маты.
Агатон. Ах, этот! Знаю! Дальше!
Прока. Ну вот, видишь, у дяди Ристы было четыре сына: Спира, Бошко, Таса и Мика. Вот здесь четыре ветки идут книзу.
Агатон. Вижу.
Прока. А видишь ту ветку, которая опускается от Мики вниз?
Агатон. Вижу. Ну так что?
Прока. Это я.
Агатон. Ты?
Прока. Да, потому что я сын Мики.
Агатон. Если это ты висишь на этой ветке, так знай: низко ты спустился.
Прока. Разве теперь не ясно, как день? Это документ, братец!
Сарка. Но если так, Прока, то должна и я висеть на какой-нибудь ветке, а не только ты.
Трифун. Как было бы хорошо, если бы Агатон сначала объяснил нам, откуда у него такое близкое родство.
Агатон. Мое родство – известно.
Гина, Агатон, Вида, Трифун, Сарка. Объясни!
Агатон. Ну, если мы начнем отвлекаться разными деталями, то никогда не кончим; лучше перейдем к делу; произведем раздел наследства по-дружески и по-братски, как подобает такой приличной семье.
Прока. Послушаем, что ты предлагаешь!
Агатон. Начнем хотя бы с Сарки.
Сарка. Почему ты всегда начинаешь с меня?
Агатон. Да так, ты всегда оказываешься под рукой. Итак, начнем с Сарки. Что ей нужно? Один рот – нет хлопот.
Сарка. Тебя не касаются ни мои рты, ни хлопоты. Ты делай, что полагается.
Агатон. Я должен считаться и с потребностями. У тебя, например, одни потребности, у меня – другие.
Сарка. Смотрите, пожалуйста! Агатон. Не скажешь ведь, что ей нужно приданое? Нет! Нет! Оно ей не нужно. Два раза выходила замуж, достаточно с нее.
Сарка. Почему достаточно? Какие у тебя основания говорить, достаточно мне или нет? Я лучше знаю, достаточно или нет.
Агатон. Иное дело, если бы у тебя были дети, но ты и на это не годна.
Сарка. Опять! Ию! Теперь ты станешь говорить, что я не годна! А почему не годна?
Агатон. Да вот, два мужа было – и ничего! Сарка. Было, действительно было, но разве я виновата, что мне времени не хватило. Сколько я прожила за первым мужем? Два года… а за другим – три года и семь месяцев, и это, братец мой, пролетело, как одно мгновение, не было времени и родить! Некогда мне было, а не то, что я была не годна. И при чем тут дети, ведь и у тебя нет детей, что же из этого?
Агатон. Да я не упрекаю, а говорю, что если бы у тебя были дети, ты могла бы и больше получить; а так, думаю, довольно с тебя пяти тысяч динаров наличными и всей кухонной посуды.
Сарка. Ию-у, ию-у, ию-у! Как тебе не стыдно, Агатон! Как будто я выпрашиваю что-то у вас. Я не выпрашиваю, а требую то, что мне полагается.
Агатон. Хорошо, дадим тебе еще серебряный будильник. Вот!
Сарка. Возьми его себе, Агатон, и поставь на серебряный поднос, он будет красивее выглядеть.
Танасие. Правда, Агатон, ты все решаешь с потолка.
Агатон. Постой, братец! Я вношу предложение. Потом мы его обсудим. Если нужно – срежем, если нужно – прибавим. Будьте только терпеливы. Вида. Ну, говори дальше.
Агатон. Проке и его Гине пусть достанется принадлежавшее покойному поле на Малом Мокром Лугу и десять тысяч динаров наличными.
Прока (вскакивая). Ого? Возьми это себе, а я хочу получить свою долю!
Агатон. Это и есть твоя доля.
Гина. Бесплодное поле, которое не стоит и понюшки табаку. Посмотрите, что он вытворяет с нами!
Прока. Я хочу, чтобы Агатон сначала сказал, чего он требует для себя; что, по его мнению, полагается ему.
Все (кроме Силки). Да, да, пусть скажет!
Агатон. Скажу, когда придет время.
Все. Нет, нет, сейчас, сейчас скажи!
Прока. Мы хотим сейчас знать, а потом будем и себе отмеривать твоей мерой.
Агатон. Я думал, братцы, сначала выделить вам, а мне – что останется.
Прока. Ну да, что останется! Нам поле на Мокром Лугу, и кухонная посуда, и по две-три тысячи динаров, а все остальное – тебе! Мы хотим сперва знать, что, по-твоему, должно принадлежать тебе?