Эли Визель — американский писатель, пишущий по-французски. Ицхак Башевис-Зингер (1904–1991) — тоже американский писатель еврейского происхождения, но пишет он на идише. Башевис-Зингер родился в семье раввина и вырос в Варшаве, в бедноте и тесноте еврейской Крохмальной улицы. В 1935 году он переехал в США и сделался идишским журналистом, время от времени публикующим небольшие рассказики. Благодаря английским переводам его произведения стали известны широкой нееврейской публике и быстро завоевали признание, а автора побудили развивать и совершенствовать написанное для периодики. Правдивое и яркое изображение евреев, одержимых плотскими страстями и не менее сильным стремлением к святости и чистоте, занимательность сюжета и убедительная достоверность деталей сделали его книги бестселлерами. В 1978 году этот идишский писатель, автор многих романов и сборников рассказов, был удостоен Нобелевской премии по литературе.
Роман Башевиса-Зингера «Раб» о временах хмельнитчины вышел на идише немного раньше, чем роман Эли Визеля о Катастрофе. Несмотря на то, что художественное время книг разделено тремя столетиями, обе они являются плодом размышлений о геноциде, которому подвергся еврейский народ. Башевис-Зингер задает те же вопросы, что и бестелесные персонажи «Диалогов», только вкладывает их в уста и мысли вполне реальных людей: еврея Якова и принявшей иудаизм польской крестьянки Ванды, его жены, просто евреев:
— За что нам это? Ведь Юзефов был местом, где учили Тору?
— Такова воля Всевышнего.
— Но почему? Чем виноваты малые дети? Злодеи засыпали их живыми.
— Три дня колыхался холм за синагогой…
— Что мы им сделали плохого?
Не было ответа на эти вопросы. Сплошной загадкой являются человеческие страдания и человеческое злодейство… Разве не может Создатель раскрыть Свое величие без помощи гайдамаков? Должны ли младенцы быть заживо похороненными?.. Якову слышался их придушенный крик. Даже если души детей вознесутся к светлейшим чертогам и будут наивысшей мерой вознаграждены, все равно невозможно стереть эти муки, этот кошмар…[15]
Было свыше человеческих сил представить себе все истязания. Реальность Катастрофы превысила порог человеческого понимания реального, и как следствие — запредельное перестало казаться таковым. Катастрофа, разразившаяся на пике достижений науки и торжества разума, пробила брешь в стене между земным и иными мирами. Неудивительно, что в рассказе Башевиса-Зингера «Кафетерий» автобиографическое повествование и реалистическая манера письма вобрали в себя мистические извивы сюжета. Мертвые живут среди живых, беседуют с ними — в исконном, привычном для нас обличье или в образе иных, прежде незнакомых нам людей. Мечта о Мессии и Небесном Иерусалиме, воплощения которой со дня на день ждали наши предки, казалось бы напрочь вытеснена из сознания человека, все культурное окружение которого свидетельствует об утрате веры в Божественное Провидение, но вдруг:
«Я отдернул занавеску и всмотрелся в ночь — глухую, непроницаемую, безлунную… Я размышлял о ее рассказе — о видении Гитлера в кафетерии. Раньше мне это казалось полным вздором, но сейчас я начал все переосмысливать заново. Если пространство и время лишь формы нашего восприятия, как доказывает Кант, а качество, количество, случайность — лишь категории нашего разума, то почему бы Гитлеру и в самом деле не встретиться со своими молодчиками в кафетерии на Бродвее. Эстер не походила на безумную. Ей удалось увидеть ту часть реальности, которую, как правило, запрещает нам показывать небесная цензура».
Башевису-Зингеру часто задавали вопрос о том, религиозен ли он, ведь в Варшаве он некоторое врелля учился в ортодоксальной иешиве Тахкемони. Он всегда отвечал, что верит в Бога, и называл свою веру «кашей из мистицизма, деизма и скептицизма». Писатель полагает, что Бог всегда рядом с человеком, но это не значит, что Он спешит вмешаться в земные дела.
К жанру народного предания обратился Цви Колиц, автор «Легенды об убитом цветке». Манера письма писателя тоже нереалистична: она напоминает прихотливо-орнаментальные рисунки художников art nouveau (европейского модерна).
15
И. Башевис-Зингер. Раб. Пер. с идиша Р. Баумволь. Изд-во Библиотека-Алия, Иерусалим, 1976, 1989. С. 85–86.